- Это правда, что сеньора Фабрицио не интересуют женщины?
Ответный взгляд ударил по-живому. От знания, что он в себе нёс, хотелось согнуться, жадно хватая ртом воздух. Хотелось до боли сжать собственный рот, сдерживая крик. Родившаяся внутри боль буквально разрывала меня на части.
- Я не могу вам рассказывать о своих бывших нанимателях, сеньорита Агнесс - мягко напомнила мне оборотница. Однако её глаза, в которых светилось сожаление и сочувствие, поведали мне всё.
- Оставьте меня одну, сеньора Леона. Через полчаса я зайду к малышам...
- Хорошо, сеньорита Агнесс...
Оставшись одна, я медленно опустилась на пол и закрыла лицо руками. Мог ли тот интерес, что выказывал мне мужчина быть показным? Или нет? Мысль о собственном даре привнесла ещё больше сумятицы в размышления. Как он влиял на мужчину? Что он менял в Фабрицио? Могли ли изменения быть связанными с проснувшимся вниманием мужчины к моей персоне?
Вопросы, вопросы, вопросы... Они роились в голове, принося боль и неприятную тяжесть. Вконец измучавшись, я решила, что мне следует откровенно поговорить Фабом. Да, именно так. Откровенно спросить и получить исчерпывающий ответ. И пусть это неприлично! И пусть это может задеть мужчину! Мне просто жизненно необходимо знать правду!
Наконец, двуколка подъехала к месту встречи, и я решительно ступила на мостовую. Фабрицио уже ждал меня в белом костюме, с большим букетом цветов и открытой радостной улыбкой. Которая, впрочем быстро увяла, едва мужчина приметил, в каком состоянии я иду к нему.
- Агнесс, что произошло? - от внимательного взволнованного взгляда Фабрицио мне стало ещё больше не по себе.
- Нам нужно серьёзно поговорить, Фаб. Без лишних ушей.
- Хорошо, - мужчина с сомнением окинул взором площадь. - Здесь или пройдём в другое место?
Откладывать разговор, пусть и на недолгое время, не хотелось совершенно:
- Можно и здесь.
- Как скажешь,- Фабрицио недоуменно пожал плечами и с помощью артефакта активировал вокруг нас большую звуконепроницаемую сферу. - Можешь говорить.
Глядя в почти спокойную, немного взволнованную синеву глаз мужчины я на мгновение утратила свою решительность.
- Агнесс?
- Я... - на глаза отчего-то навернулись слёзы.- ...должна тебя кое о чем спросить. Ответь, пожалуйста, откровенно. Это очень важно для меня.
- Спрашивай, - черты лица Фабрицио заострились.
Чуть прикрыв глаза, я наконец задала свой вопрос, чувствуя будто упала в пропасть с высокого обрыва:
- Ты предложил мне встречаться чтобы скрыть свой неправильный интерес к мужчинам?
- Что??? - искреннее удивление на лице Фабрицио почти мгновенно сменилось всепоглощающим жаром ярости. Никогда прежде Фаб не проявлял свои чувства столь явно, и эта буря в его глазах словно оглушила меня. - Нет!!! Откуда ты вообще взяла этот бред? Хотя погоди... последнюю декаду мне порой казалось, будто за мной следят... Это был твой человек?
- Не совсем мой...
- Понятно, - горькая усмешка исказила губы Фаба. Мужчина со злостью бросил букет к моим ногам и отвернулся к фонтану, словно не желая меня видеть.
Несколько минут между нами царило напряженное молчание, а потом Фабрицио с какой-то мукой в голосе сказал:
- Долгое время я мечтал встретить такую девушку как ты. Всё гадал, как это может быть... На что вообще похожи чувства людей... но я даже не представлял, насколько чужое недоверие и желание поковыряться в живой ране могут ударить...
- Я не...
- Известное женское любопытство? Не так ли? Очень хочешь знать правду, Агнесс? - мужчина резко развернулся и в два шага оказался в непосредственной близости от меня.
Глаза Фабрицио пытали яростью, разочарованием, болью и издевкой. Решительно вздернув подбородок, я без страха и с вызовом встретила взгляд мужчины:
- Да, хочу!
- Я инвалид, Агнесс. Полуоборотень
получеловек. Полусущество, лишенное почти всех чувств. С детства мне были доступны лишь физические тактильные ощущения, боль, страх за свою жизнь, разум, а также умение видеть и творить прекрасное. Вот и всё, что было мне дано! Эмоции, такие как любовь, радость, гнев, печаль, ненависть и многое-многое другое было мне недоступно до недавнего времени. Я жил словно за стеклом. Следил за другими людьми и пытался разгадать то, чего я лишен, только лишь наблюдая и экспериментируя... Я мечтал научиться чувствовать! Стать наконец нормальным! Правильным! Цельным! Я и сейчас отчаянно хочу этого!
Слёзы застилали мой взор и бежали по щекам. Дар бесновался. Впервые в жизни я отчётливо видела его проявление в виде огромной молнеподобной дуги, соединяющей меня и Фабрицио. В груди словно образовалась мощная воронка, вытягивающая все мои силы и несущая быстро растущую боль. А меж тем мужчина продолжал говорить:
- Лишь недавно, совершенно непонятным образом, я начал познавать чувства. Раздражение, радость, злость, страсть... Ты спрашивала, интересовали ли меня мужчины в сексуальном плане? Отвечу. Нет. И до недавнего времени и женщины тоже в этом смысле интереса не вызывали. Порой мне кажется, что только с твоим появлением со мной и начали происходить все эти изменения...
Фабрицио отступил на несколько шагов и, отвернувшись, опёрся обоими руками о бортики фонтана, словно ему было тяжело стоять.