- Ты, наверное, матушкой сильно гордишься...
- Конечно, горжусь, Несси. А как иначе? Впрочем, что мы все обо мне да обо мне? - взгляд Фаба снова стал лукавым. - У меня, между прочим, тоже вопросы к тебе имеются. Вот как ты архитектором захотела стать?
Дальше разговор полностью перешёл на обсуждение моей персоны. Я с удовольствием делилась с мужчиной своими воспоминаниями о собственном детстве, взрослении, родном городе... За время разговора я подметила одну странность: о своем детстве и подростковом возрасте Фаб не особенно хотел говорить. Лишь вскользь ответил на мои пару вопросов и снова мастерски перевёл разговор на другую тему. Также оба мы, словно по молчаливому соглашению, ни разу не коснулись темы моего материнства. Фабрицио не спрашивал, а я... следовала маменькиным наставлениям. Матушка твердо была убеждена, что сообщать сразу понравившемуся мужчине о моих тройняшках и возможных проблемах, с ними связанных, не стоит. Даже в Акладии свободные женщины, имеющие более одного ребенка, редко выходили замуж. А уж мне, с моими сопутствующими обстоятельствами, серьезные отношения и вовсе не грозили.
- Пойми, Агнесс, - увещевала меня маменька, - правда при первой встрече может оттолкнуть не только слабых личностей, но и подходящего человека. Того, кто, узнав тебя получше, полюбит и примет даже с тремя малышами. А ещё... даже коли серьёзные отношения не сложатся, ты хоть развеешься немного да женскую суть усмиришь. Негоже женщине долго одной быть, милая. Совсем негоже. Даже для здоровья и то плохо. А сердцу и разуму и того хуже...
Сейчас, непринужденно общаясь с Фабрицио и купаясь в его внимании,
я понимала о чём говорила матушка. Как мне на самом деле этого не хватало, чтобы снова стать самой собой. Чтобы снова почувствовать себя живой...
К сожалению, сегодня работы у Фаба оказалось очень много, поэтому проводить до дома он меня не смог. Впрочем, домой я сразу не поехала - решила, не откладывая в долгий ящик, переговорить с сеньором Агрипино Валенси.
Как и советовал Фабрицио, с собой прихватила бутылочку дорогого вина и шоколадный тортик. Когда я пришла, почтенное семейство как раз потчевало пришедшего с работы отца ужином. Открыла мне дверь жена сеньора Агрипино. Едва я заикнулась о желании переговорить с её мужем, добродушная женщина, не слушая моих возражений, усадила меня за общий стол, на который с некой торжественностью поставила принесённые мною тортик и вино. Сам сеньор Агрипино, завидев мою персону, искренне удивился и немного смутился. За столом он почти ничего не говорил, лишь изредка на меня косился. А я... впервые оказалась в столь многочисленном, весёлом и шумном семействе.
В моей семье приёмы пищи всегда проходили чинно и благородно. Здесь же, в компании из пятерых сыновей, трех дочерей, нескольких невесток и шести внуков всё происходило совсем по-другому. Никакой вычурности. Открытые эмоции, забавные и, порой, двусмысленные шутки в адрес друг друга, громкие разговоры и смех, простая еда и сервировка... За всем этим ярким простоватым фасадом чувствовались настоящие крепкие семейные узы и любовь друг к другу. Здесь невозможно было не проникнуться особым шармом и теплом этой семьи. Невозможно было остаться холодным и равнодушным. Вот и я очень быстро оттаяла и сама не заметила, как включилась в общее веселье.
А после ужина состоялся непростой разговор с сеньором Агрипино. Из-за острого чувства вины перед мужчиной извиняться было тяжело, и слова шли с натугой. Однако сеньор Агрипино не стал меня долго мучить и очень быстро простил, превратившись в добродушного дядечку. Простоватым, но ярким и красочным языком он подробно рассказал всё непонятное мне и действительно, как и предвидел Фабрицио, дал несколько ценных советов. Также из нашего разговора подтвердилось удержание части зарплаты рабочих бригадиром и то, как этот скользкий человек настраивал бригаду против меня. Подумать только! Он рассказывал ребятам, будто это именно я лишаю их некоторой суммы из честно заработанных денег под видом надуманных штрафов!
Попросив сеньора Агрипино пока никому не рассказывать об открывшейся правде, я покинула его гостеприимный дом и, наконец-то, поехала к своим малышам.
Детки, возвращающиеся с прогулки, встретили меня радостным визгом и смехом. Наобнимавшись и поиграв с малышами в весёлые догонялки, я уж было собралась идти в дом вслед за моими убежавшими котятами, когда наткнулась на странный взгляд сеньоры Леоны. И не только взгляд. Оборотница словно принюхивалась ко мне и никак не могла понять того, что чует.
- Сеньора Леона, что-то случилось? - тотчас насторожилась я.
- Вроде нет, но... - женщина смутилась. - Позволите спросить, сеньорита Агнесс?
- Да, конечно.
- Вы сегодня встречались с сеньором Фабрицио Маричелли?
Вспомнив, что оборотни могли с лёгкостью унюхать многое, я стремительно покраснела:
- Мы работаем вместе... - чуть прищуренный взгляд женщины заставил меня смутиться ещё сильнее, - обычно, но... сегодня Фабрицио предложил мне стать его девушкой и я согласилась...
- Что??? - брови оборотницы резко взмыли вверх в сильном непритворном удивлении. Было видно, что женщина никак не может поверить в услышанное, очень хочет переспросить и с трудом заставляет себя не делать этого.