Да уж. После первой испорченной работы, которую я по неосторожности оставила в гостиной, свой кабинет я всегда запирала. Только когда в доме производилась плановая еженедельная уборка приходящими горничными, его открывали. Нет, в этот раз Торчинелла действительно превзошла саму себя. Раньше мне её проступки казались не стоящими
увольнения. Да и не хотелось портить девушке жизнь плохими рекомендациями.
-... Не понимаю, как ей выдали хорошие рекомендации прежние работодатели, - продолжала возмущаться матушка. - Не иначе она их выпросила своим жалостливым видом. Играть на публику и красиво о себе рассказывать Торчинелла умеет. Даже я на собеседовании обманулась. А вот в работе правда раскрылась. Только ты, слово слепой котёнок, попустительствовала ей...
- Все могут ошибаться, маменька. И ответственные, хорошие работники тоже. Кроме того ты же знаешь, как сложно подобрать хорошую няню...
- Знаю, но её все равно придётся искать, Несси. А насчёт ошибаться... Понимаешь, Агнесс, все люди разные. Кто-то твоему прощению искренне порадуется, будет благодарен и постарается исправиться. Но есть и другая категория людей. Таких, как Торчинелла. Прощение их огрехов тобою они часто воспринимают как твою же слабохарактерность и недальнозоркость, а также как похвалу собственным актерским способностям. В этом случае ни о каком исправлении речь уже не идёт. Скорее всё происходит с точностью до наоборот: эти люди начинают вести себя всё более нагло и свободно... Я понимаю, ты хочешь по-хорошему, но это, увы, не всегда правильно и действенно. Не переживай, Несси. Опыт приходит постепенно, и когда-нибудь ты будешь распознавать недобросовестность в людях очень быстро...
- Я поняла тебя, мам, - тихо ответила я и поднялась с пола.
- Эта страна меняет нас, - неизвестно к чему грустно сказала маменька, порывисто поднялась с дивана, подошла ближе, нежно заправила выбившийся из моей прически локон за ухо и осторожно притянула меня к себе. - Ты уже порой называешь нас с папенькой на акладийский маневр, да и перестаешь придерживаться норм этикета нашей родины...
Я прижалась к её груди и, вдохнув успокаивающий родной запах, спокойно ответила:
- Это не удивительно, мам. Думаю, так и должно быть...
Маменька немного отстранилась и, внимательно посмотрев в мои глаза, спросила:
- Что ты думаешь делать с макетами?
Я пожала плечами:
- Создавать заново.
- А ты успеешь? Когда тебе их сдавать?
- Курсовой макет в понедельник, остальные через две-три недели.
- Но...
- Да-да, - я немного поморщилась. - Сама я не успею - это точно.
- Может..
- Нет! Обращаться к профессионалам, чтобы они сделали макет за меня, я не буду! Мы уже об этом с тобой говорили! И дело тут не в желании сделать всё самой. Фирма, на которую ты намекала, связана с университетом, и, если станет известно, что я не выполнила собственную работу сама, то .... ничего хорошего мне однозначно не светит!
- Понимаю. Но какая-то идея у тебя уже есть...
- Ты как всегда видишь суть, матушка. Да, идея у меня есть. Думаю привлечь к себе в помощь Анну и Андреа.
- Но они ведь ещё дети! Дети нашей кухарки!
- И? Совсем недавно эти детишки с моей помощью создали свой бумажный замок! Определённые основы они знают, и, соответственно, доверить им создание многочисленных мелких деталей с подготовленной основы я могу спокойно. Естественно, всё это будет проходить под моим контролем. Сей подход значительно ускорит мою работу, ведь сделать отдельные детали и собрать всё вместе мне будет намного легче, чем делать всё целиком и полностью самой...
- А ты не боишься за качество деталек, что сделают дети?
- Боюсь, маменька. Боюсь. Но выхода у меня сейчас нет...
Глава 4. Малыши (вп)
Тихо отворила дверь и... почти тотчас была захвачена в плен тремя маленькими тайфунчиками. Алоис и Элиза обхватили каждый свою ногу с боков, а Эрих уткнулся лобиком в мои колени и требовательно протянул свои ручки вверх.
Глядя на две пары радостно блестящих глаз-пуговок с двух сторон и светлые вихры моего самого ласкового ребёнка спереди, я в который раз ощутила почти болезненный приступ нежности и безграничную материнскую любовь. Горло немного перехватило от силы нахлынувших чувств, а глаза на мгновение увлажнились. Я плавно опустилась на колени, ставя свою ношу на пол и позволяя малышам перецепить свои объятия повыше. Несколько минут все трое деток дружно и сосредоточенно сопели мне в шею с трёх сторон. Я слышала биение их сердечек, вдыхала три чётко различающихся аромата, наслаждалась ощущением шелковистости их волос, грелась в мягком тепле
маленьких ручек и чувствовала, как все неурядицы становятся абсолютно неважными. Ну, случилось. Возможно ещё что-нибудь произойдёт. Но только эти три человечка на самом деле важны. Их жизнь. Их радость. Их благополучие. Всё остальное - суета и обрамление. Откуда-то из глубины пришло абсолютное знание: я со всем справлюсь. Что бы ни случилось. Сделаю всё, чтобы моим деткам было хорошо.
Нашла глазами сеньору Габриэлу. Женщина выглядела уставшей и немного замученной. Она с облегчением смотрела на меня, понимая, что на сегодня её рабочий день закончен. Взглядом я указала ей на ватман и краски. Няня в ответ понятливо кивнула.