Но иногда его сбивали с толку таинственные сны, приходившие перед самым рассветом.
Маленькая, бледная, почти прозрачная рука. Простое серебряное кольцо, блестящее на безымянном пальце.
Рука гладила его волосы, касалась щеки и осторожно теребила за плечо.
И тогда он слышал нежный шёпот: «Проснись, дорогой. Уже утро»
Он никому не рассказывал о своих снах, потому что был уверен: если о них узнает Верховный старейшина, то сотрёт их заклинаниями. Дюсольберт не хотел терять эти сны, ведь кольцо на той бледной руке ничем не отличалось от кольца, которое не покидало безымянного пальца его левой руки с момента пробуждения рыцаря в этом мире.
«Наверняка этот сон воспоминание о божественной жизни. Возможно, когда я исполню здесь свой долг рыцаря, мне разрешат вознестись на небеса, и я вновь встречу обладательницу бледной руки и проникновенного голоса».
Долгое время Дюсольберт хранил в глубине души это предположение вернее, надежду.
Но полгода назад, во время событий, которые сотрясли Центральный собор до основания
Дюсольберт сразился с двумя юными мятежниками и проиграл, несмотря на то, что использовал «Полное подчинение оружия». После окончания битвы один из них, брюнет, пробившись сквозь пламя «Пылающей золы» невиданным приёмом, сказал невероятную вещь.
Рыцарей единства вовсе не призывали из божественного мира! Они всего лишь обычные жители мира людей, которым запечатали воспоминания и навязали судьбу рыцарей.
С трудом верилось, что Первосвященница Администратор, воплощение высшего добра, абсолютного порядка и вселенской справедливости, обманула всех рыцарей и замарала свои руки грехом. Однако затем юнцы пробились через оборону заместителя Фанацио, командира Беркули и Верховного старейшины Чуделкина, достигли верхнего этажа Центрального собора и одолели саму Администратор. В клинках простых мятежников не могло быть столько
мощи.
На самом деле ещё во время битвы Дюсольберт понял, что в их прямолинейном стиле фехтования нет ни фальши, ни лжи.
А значит, та рука, которую он видел во сне, принадлежала женщине, рождённой на земле.
И когда Дюсольберт осознал, что это правда, он впервые за всю свою рыцарскую жизнь расплакался, прижав левую руку с кольцом к груди.
Простые люди, в отличие от рыцарей единства, живут не больше семидесяти лет. Значит, он уже никогда не сможет увидеться с той, что когда-то обращалась к нему «дорогой».
И тем не менее Дюсольберт откликнулся на зов командира Беркули и вышел на поле решающей битвы, чтобы защитить землю, на которой когда-то жила обладательница той руки.
Другими словами, рыцарь единства Дюсольберт Синтесис Севен твёрдо стоял на ногах и не отступал перед лицом армии тьмы благодаря тому самому чувству, которого он должен был лишиться давным-давно, любви.
И пусть он не знал об этом, но стоявшие рядом Фанацио и Эльдриэ тоже сражались ради своих любимых людей.
Дюсольберт убрал руку с кольца и вытащил из стоящего на земле огромного колчана четыре стальные стрелы. Затем повернул свой божественный артефакт горизонтально и вставил в него сразу все стрелы.
Он уже почти закончил читать заклинание «Полного подчинения оружия». Кажется, Фанацио и Эльдриэ собирались сберечь силы, чтобы их хватило на весь бой, но от способности Дюсольберта мало толку в беспорядочном сражении. Рыцарь единства морально приготовился истратить половину Жизни верной «Пылающей золы», глубоко вдохнул и произнёс завершающие слова:
Энханс армамент!
Алое пламя.
Огромный красный лук изверг настолько сильный огонь, что он осветил всю вражескую армию, которую отделяли от защитников последние двести меров.
Четыре стальные стрелы тоже засияли алым пламенем.
Я рыцарь единства Дюсольберт Синтесис Севен! Любой, кто встанет на моём пути, сгорит дотла!
Он уже позабыл, как произносил своё имя восемь лет назад, забирая из северной деревушки маленькую девочку. Но сейчас, без толстой стальной маски, его голос обогатился интонациями и звучал куда громче.
Пальцы рыцаря отпустили натянутую до предела тетиву, и четыре огненные линии с рёвом устремились вперёд.
Первыми жертвами сражения, которое позже назовут Великой битвой Андерворлда, стали равнинные гоблины, бежавшие по левой стороне ущелья.
Выжимала, новый вождь равнинных гоблинов, не мог похвастаться смекалкой и хитростью Соскребалы, своего горного союзника. Юный предводитель, наделённый внушительными габаритами и недюжинной силой, не стал придумывать никаких планов борьбы с чудовищно сильными и опасными даже поодиночке рыцарями единства. Он просто бросил своё пятитысячное войско прямо на врага, следуя приказу императора.
Огненные стрелы Дюсольберта пронзили плотный строй равнинных гоблинов и нанесли им сокрушительный удар. Первый же залп мгновенно испепелил сорок два гоблина и многих перепугал. Однако порядка среди них не было с самого начала, и основная часть изголодавшихся варваров продолжила сломя голову бежать вперёд прямо по обугленным трупам соратников, сметая на своём пути всех, кто замешкался.
Дюсольберт ответил на это ещё четырьмя стрелами, заряженными в «Пылающую золу».
На этот раз он выпустил стрелы не веером, а плотным пучком.