Это как? Обычно же наоборот? Рус, ну ты что молчишь?! Какое то странное это занятие Зачем?
Вздохнул, подбирая слова, всегда было сложно это объяснять. В свое время я это принял просто как данность. Но не все были готовы к такому.
Представь, что для обучения горным лыжам есть только красные трассы, Я сам катаюсь, но редко, поэтому не лезу на трассы сложнее синих. Я это к тому, что с категоризацией трасс знаком. Кстати, взглянул я на ребят, а вам то зачем объяснять? Аня, у тебя же есть знакомые горнолыжники?
Я тоже каталась когда то.
Мысленно отметил грустную интонацию. Интересно, а у нее то что?
Хорошо. Вот и представь: ты решаешь начать заниматься, а склона проще красного нет. Стартовать сразу на красной трассе без выработанных навыков, без закрепленной моторики это гарантированные травмы, если не хуже. Согласна?
Анахита кивнула.
Вот и приходится эти навыки сначала закреплять на ровном, там, где нет шансов поломаться.
А как же не выдержал Руслав, как можно научиться ну не знаю, плавать, что ли? В сухом бассейне?
Вот в этом то и сложность. В принципе, для уверенного и безопасного старта нужно выработать автоматизм как минимум по трем каналам управления: крен, тангаж, скорость бега. После отрыва следить за кренами, тангажем, скоростью подъема спуска так называемой вертикальной скоростью, иметь устойчивые навыки посадочных действий. На мой взгляд, это достаточный минимум, чтобы пилот мог слететь с небольшой горочки или подлететь на лебедке на небольшую высоту по прямой, без поворотов.
Посмотрел на ребят. По моему, не проняло.
Проблема в том, что, когда ты приходишь учиться, у тебя нет ни одного из перечисленных навыков, к тому же их невозможно развивать и закреплять одновременно только по одному. Приходишь в клуб, берешь крыло и начинаешь с ним просто бегать по прямой. Бегать в подвеске, пристегнутым к крылу, непривычно. Поначалу оно просто мешает, наминает тебе огромные синяки на плечах:
постоянно старается свалиться в крен или задрать нос, превращаясь в огромный аэродинамический тормоз. Или опустит нос, и тогда ты просто не можешь за ним угнаться. В результате ноги отстают, и ты падаешь лицом вниз, получая по голове килевой трубой.
На минуту прервался, провалился в воспоминания. Спутники молчали, как будто что то почувствовав. Я вынырнул из прошлого, продолжил:
Сначала ты учишься контролировать крен: кто то пробежке к десятой, кто то к сотой более менее уверенно компенсирует его и может теперь переключить внимание на тангаж, то есть насколько задран нос, показал ладонью, не хватало еще терминами народ грузить. Когда ты и это будешь контролировать на автомате, можно уделить внимание быстроте бега.
А бег то зачем? Вы же летаете.
Чтоб разогнать крыло до взлетной скорости двадцать пять, а у спортивных аппаратов может быть и за тридцать километров в час. Иначе крыло тебя не поднимет. Если стартуешь в горах площадка старта кончится, крыло еще не набрало скорости, не несет тебя и не рулится. А под тобой уже метров тридцать, иногда сто
Со значением помолчал. Эльфийка передернула плечами:
Брр. Страшно, как представлю себе Феникс, а летать страшно?
Задумался, прислушиваясь к ощущениям. Не то чтобы у меня не было ответа. Нет. На этот вопрос за десять лет я отвечал достаточно. Тут было другое. Мне страшно хотелось, просто горело рассказать им обо всем. И о первом старте как о первой любви. И об Альпах и Кавказе. О роторах и потоках. О том, как выглядит земля с высоты. Я так долго хоронил внутри себя весь этот мир, а теперь он прорвался наружу через вскрытый гнойник и требовал, чтоб им с кем то поделились. Но я боялся, что загружу ребят избытком информации, и за массой цифр, терминов и правил они не смогут разглядеть это чудо мир летающих людей.
Ты что молчишь то? Извини, если спросила что то личное
Да нет, все нормально. И бояться тоже. Знаешь, у нас говорят: пилот может быть смелым или старым, но одновременно смелых и старых не бывает. Я, если можно так выразиться, старый пилот, взглянул в смеющиеся глаза, расскажу тебе такую историю. Однажды, еще совсем мелкими пацанами, мы забрались на вышку для прыжков на лыжах с трамплина. Было лето, она простаивала и не охранялась. Я тогда представил, что вот сижу на этой лавочке, в лыжах, и сейчас прыгать Мне стало так страшно! Подумал, что просто обосрался бы. Вцепился в сиденье, и вниз спихнуть меня можно было бы только с этой злосчастной лавочкой.
Ой, я тоже, как посмотрю на их прыжки, как представлю себя на их месте я бы на этой лавке просто от разрыва сердца померла!
Я продолжу. И вот, помню, это было уже на втором году занятий, но не так чтоб задолго от первого полета. Я стоял на старте, встегнутый в аппарат, готовый, и вдруг поймал себя на мысли, что мне не страшно! Вот абсолютно. Нет, есть небольшой предстартовый мандраж, но в основном из за каких то рабочих моментов: правильно ли оторвусь, сумею ли выдержать красивый угол, справлюсь ли с учебной задачей. Но я не боюсь, как тогда, на прыжковой вышке. Так поразился этому чувству, что почти проморгал команду «Пошел». Среагировал только на «Пошел, твою так разэдак» Саныч у нас был страшный матерщинник. Потом, после приземления, наслушался всякого из за того, что туплю на старте.