Краткая мысль, но тело реагирует. Будь шанс изменить произошедшее, я бы обязательно это сделала, но, к сожалению, попытка была одна. Моя рука дернулась в сторону дочери, прижимаясь к ее животу, едва ли изменившемуся от бремени, и мой разум пронзили ощущения 6-ой императрицы Генриетты, рожавшей почти каждый год и ставшей матерью 13 раз, императриц Суран и Амалии, расплатившимися жизнями за роды.
Что я сделала не так? Как могла подобное допустить?
Кто осмелился? эти слова были гранью между злостью и слезами.
Мама, это было моим решением ее голова опустилась, от чего я почти закричала в отчаяние.
Твое? я схватила ее за плечи. Какой у тебя срок?
4 месяца. Мама, прошу вас, не зачем так волноваться.
Но я уже не слушала. Заметна вина в пристыженных глазах. Зеленые, как сочная листва, волосы темные, высокий. Я с усилием дотянулась до лица Эдриана, вознаграждая его за «подвиг» пощечиной, когда меня под руки схватил Теодор, но я не сдавалась и пнула со всей силы рыцаря по колену, видя, как он опускается к земле.
Успокойтесь, Ваше Величество, и отзовите Анима! голос Тео звучал у моего уха, пока я продолжала болтать ногами, в надежде попасть по неразумному юнцу.
Как смеешь меня держать? Я убью его собственными руками!
Мама, прошу вас
Пусти, я тебе сказала, это приказ! все вокруг исчезло, остался лишь безвольный рыцарь герцогини, стоящий на коленях. Как он посмел обесчестить мою дочь?
Мама, я же сказала, что это было мое желание! Эмили вцепилась в мою руку.
Мы во всем разберемся, но сначала пообещайте, что не станете вымещать свой гнев на мальчишке, Тео продолжал оставаться спокойным и все еще крепко удерживал меня.
Верно, Ваше Величество, не зачем его бить, знакомый голос и появившаяся в поле зрения фигура удивили меня.
Карлайл, да как ты можешь
Самой. Не зачем быть его самой, вы ведь можете пораниться. Я изобью его за вас, его расслабленная улыбка обрадовала меня, заставляя кипеть гнев внутри с новой силой.
Да, отлично! Подпорть наглецу личико для начала, а с преступным органом разберемся напоследок.
Неразборчивый крик заполнил сад. Эдриан должен был понести наказание, должен был расплатиться за свой грех, и крови из его разбитой губы было недостаточно, однако Эмили выхватила меч своего любовника и встала на его защиту. Карлайл не мог пойти против герцогини, но мой приказ был выше, так что он дожидался моего позволения оттолкнуть дочь и продолжить наказание, но я была не в состоянии. Мой разум горел от боли, испытанной в прошлом, не мной, но кем-то. 22-е императрицы породили 47 принцесс и из них лишь треть пережила роды. «Я» присутствовала минимум на 8-ми из них, и боль матери, вынужденной наблюдать не за чудом рождения жизни, а за последними мгновениями собственных дочерей была сравнима с пыткой раскаленными прутьями.
Достаточно, злобный взгляд Эмили был направлен на меня, вы уже пролили кровь, так что давайте остановимся.
Ваше Величество, пожалуйста, вторил мой друг, но я видела лишь фигуру наглеца на земле.
Что я сделала не так? Почему моя дочь пошла на этот необдуманный шаг? Почему не смогла доверить мне этот секрет и сколько собиралась скрывать? Если бы Дориан был жив, он бы узнал раньше?
Почему они продолжают кричать в моей голове?
Глава 8
Закурив на балконе, я приказала привести рыцаря, успокоив тем, что ругаться не буду больше. Закутав тело в плед, так как с теневой части поместья оказалось удивительно прохладно, я с легким сожалением прокручивала в голове события до обморока. Мне бы хотелось отреагировать иначе, быть понимающей и милостивой матерью, однако все мое тело и сознание отреагировало так, как отреагировало.
Ваше Величество, каштановые волосы все еще были взъерошены, словно у него не было времени даже провести по ним руками, хотя кровь с лица пропала.
Садись, рукой с сигариллой меж пальцев я указала на место напротив, не волнуйся, Карлайл останется с нами для твоей защиты.
Я некоторое время просто смотрела вниз, на деревья и траву, кустарники и цветы, пытаясь свыкнуться с инородными мыслями. Эта ситуация
породила столько проблем И мой гнев был одной из них. Я никогда не сталкивалась с ярко выраженной злостью, от того и не умела с ней бороться. Сжимая пальцы, мне все явственнее выражалась причина злости: я лишь хотела сохранить детскость дочери, позволить ей подольше побыть ребенком, но теперь это было невозможно. Из-за этого парня или нет не важно, он просто был удобной целью для вымещения гнева.
Не знаю, важно ли это, но мое имя Эдриан, он прервал молчание.
Я знаю, как тебя зовут, ты ведь уже 3 года служишь моей дочери, он держался на удивление ровно, сколько тебе в этом году?
18.
А моей дочери лишь 16, так как ты решил сотворить такое с ребенком? в голосе моем не было ни злости, ни раздражения, во мне ничего уже не осталось.
При всем уважении, но разве императрица сама не родила в этом же возрасте?
Не говори так, словно понимаешь мое положение. За принцессой или герцогиней оставался выбор, а за мной нет.
Мы вновь замолчали. Мысленно я уже копошилась в ворохе семейных древ, пытаясь найти у этого рыцаря родство с хоть сколько-нибудь благородной семьей, дабы дать ему фамилию и суметь женить на дочери. Раз уж ситуацию не изменить, то я не должна была позволить моему внуку или внучке стать ублюдками.