Мы пробираемся мимо лавок, пока не достигаем городских колодцев. К ним выстроились очереди все ждут возможности набрать воды. Мама тихо вздыхает.
Много времени не понадобится, обещает она. Скоро мы уйдем отсюда. Изящным движением она стирает ладонью пот со лба, и я замечаю браслет на ее руке. На самом деле браслет это громко сказано. Он не красив дешевое серебро, из которого он сделан, потемнело, края выдают грубую отливку, но я понимаю она носит его не ради красоты. Мамин браслет не украшение, а способ идентификации. Такие, как она, дараджа, должны носить его всегда. В такие моменты, когда смотрю на мамин браслет, я вспоминаю, что она вовсе не полубог. Ее смертность часть ее, как крылья часть ласточки. В ней есть что-то, полностью принадлежащее этому миру, приземленное. И я за это благодарна. Представить не могу, какой бы была моя жизнь без нее.
Я не сразу ощущаю обращенный на меня взгляд это похоже на то, как ощущаешь жука, ползущего по руке или шее, но, повернувшись, вижу их: три девочки примерно моего возраста наблюдают за мной. Их лица непроницаемы, и чем дольше они на меня смотрят, тем менее комфортно я себя ощущаю. Мне хочется осмотреть себя, чтобы понять, что же они рассматривают, но кувшин по-прежнему у меня на голове. Может, у меня пятно на одежде или кусок коровьей лепешки пристал к ноге?
Сердце сбивается с ритма, когда через некоторое время одна из девочек шагает в мою сторону. Она подходит ближе, и я понимаю, что она не сильно старше меня. И все же что-то в ее походке заставляет меня смутиться и почувствовать себя младше. Кожа у нее на тон светлее моей, а короткие рыже-коричневые волосы заплетены во множество узелков-банту, расположенных идеально симметрично. Видно, что этой девочке волосы заплетают не в районе Кази. Она не бедная.
Сколько тебе лет? Она останавливается передо мной и бесцеремонно задает вопрос. Выражение ее лица сложно понять.
Пятнадцать. Похоже, этот вопрос проверка, смысла которой я не понимаю. Проходит несколько секунд, девочка окидывает меня взглядом.
Откуда у тебя это платье? спрашивает она.
Я так удивлена, что едва не забываю о кувшине и пытаюсь опустить взгляд. Платье на мне выцветшее, бледно-фиолетовое, а по краю я вышила мелкие цветы. Я и не думала, что оно заслуживает внимания.
Я Язык заплетается. Я сама его сделала, тихо отвечаю я.
Проходит мгновение девочка вскидывает брови. Потом это ни с чем не спутать по ее лицу становится видно, что она явно впечатлена.
Ты сама делаешь одежду. Это не вопрос, похоже, она просто размышляет вслух. Как интересно. Еще одна пауза, потом она поднимает взгляд. Получается красиво.
Несмотря на утреннюю жару, я чувствую, как вспыхивают щеки.
Спасибо.
Теперь подходят и две другие девочки на их лицах читается та же заинтересованность. Они обе задают мне тот же вопрос, а потом представляются Некеса и Чакойя. Первая говорит, что ее зовут Узома.
У нас есть доска для оварэ, говорит она. Хочешь поиграть с нами?
И тут происходит нечто странное впервые за всю свою жизнь я чувствую притяжение к чему-то, кому-то, кроме матери. Больше всего на свете я хочу быть как она, но
Я хочу быть вместе с другими.
Я боюсь смотреть на маму, но все-таки поднимаю взгляд и вижу, что она улыбается. Она с легкостью снимает кувшин с моей головы и, хотя я никогда в этом не признаюсь, мне нравится легкость, которую я ощущаю, когда его нет. Я растираю шею, и мама кивает:
Иди, Бинти. Я буду тут.
Она не знает, что для меня значат ее слова насколько они важны, какую власть надо мной имеет ее одобрение. С моих плеч падает еще один груз и я свободна. Не говоря больше ни слова, я бегу вместе с Узомой и другими девочками через площадь. Мы сбиваемся в кучу, и Некеса показывает мне доску для оварэ. Это маленькая плоская
деревянная пластина с двенадцатью маленькими ямками, которые расположены парами по шесть вдоль каждой из длинных сторон. По бокам, у коротких сторон, ямки покрупнее в них сложены большие ярко окрашенные камушки. Слева камушки нефритово-зеленые, справа сапфирово-синие.
Умеешь играть? спрашивает Некеса. Она выше Узомы, у нее тонкие заостренные черты лица, а волосы заплетены в тщательно уложенные вдоль головы «кукурузные» косички с белыми бусинами на концах.
Лицо снова заливает жар. Оварэ достаточно популярная игра в Лкоссе, в нее играют маленькие дети и старики, но мне не довелось выучить правила. Я смущенно качаю головой.
Все очень просто, объясняет она. Эти маленькие ямки на доске называются домами, в каждый кладут четыре камня. Она берет горстку зеленых камней и начинает их кучками складывать в каждый дом. Ямы покрупнее на концах доски называются счетными. Тебе нужно сложить все свои камни в мою счетную яму, прежде чем я сложу свои в твою. Простая игра на стратегию.
На самом деле звучит не так уж просто, но все девочки выжидательно смотрят на меня. По их взглядам я понимаю, что это еще одна проверка, слышу немые вопросы. Я такая же, как они, или другая? Я еще интересная или уже стала скучной? Я сглатываю и, когда Некеса заканчивает раскладывать камни, киваю.