Тебя не смогут забыть, прошептала Купер. Это невозможно.
Но, похоже, лично ты неплохо справилась с этим якобы невыполнимым заданием, сухо заметила Сюзи.
Я не забыла тебя.
Сюзи ответила одной из своих загадочных улыбок.
Что ж, теперь я отправляюсь в изгнание. А всему виной «Лили Марлен»! Эта шлюха позволила сделать на ней целое состояние, но она же меня и погубила. Она закрыла крышку чемодана и обернулась к Купер. Я так рада тебя видеть, cherie. Выпьешь со мной вермута?
Она открыла дверь на балкон, но выходить на него они не стали, а уселись на диван, глядя, как ветерок раздувает легкие занавески. Сюзи достала бутылку «Лилле». Этот смолистый, с нотками цитруса напиток был одним из ее самых любимых.
А ты у нас, значит, стала знаменитой, заметила она чуть хрипловатым голосом. Теперь невозможно открыть журнал, чтобы не наткнуться на статью, подписанную твоим именем.
Ты преувеличиваешь. Мне потребовалось довольно много времени, чтобы понять, чем я хочу заниматься в жизни, но теперь, когда я нашла свое призвание, я счастлива.
А я рада за тебя, cherie. Ты молодец!
Да, дела идут хорошо. Работы много. Я теперь коплю на новый фотоаппарат «Лейку» под пленку в тридцать пять миллиметров. Он легче и намного
практичнее.
Легче и практичнее, повторила Сюзи. Ты молодая женщина и находишься в самом начале своего пути. По сравнению с тобой я чувствую себя такой старой
Но выглядишь ты, как всегда, великолепно, Сюзи!
Спасибо. И действительно, казалось, что годы не властны над ней: лицо оставалось безупречным, а фигуре могли позавидовать женщины вдвое моложе. То же самое могу сказать о тебе. Я слышала, ты бросила своего русского прямо у алтаря.
Да. Но теперь понимаю, что это было ошибкой.
Сюзи поморщилась:
Понятно. Значит, ты все-таки решила стать русской графиней?
Если он согласится взять меня обратно. От него не было вестей уже несколько недель.
Неужто он тебя бросил? Или, может, его вздернули на виселице коммунисты?
Я задаю себе те же вопросы, заметила Купер с легкостью, которой вовсе не испытывала.
Прости, сказала Сюзи. Я искренне желаю тебе счастья.
Она подняла свой бокал, и Купер зацепилась взглядом за ее гладкую подмышку.
Ты сбрила волосы под мышками?
Говорят, в Америке так принято. Она приподняла подол рубашки. Здесь я тоже все сбрила на всякий случай вдруг кто захочет посмотреть.
А что это ты краснеешь, дорогая? спросила она, перехватив взгляд Купер.
Тебе всегда удается меня смутить.
Правда? Видишь ли, я не стесняюсь своего тела. Мне оно нравится. Мне совершенно нечего стыдиться. Ее длинные пальцы застыли между бедрами. А ты, я думаю, боишься своих желаний. Но у тебя такое же тело, как и у меня. Мы могли бы прижаться друг к другу, целоваться, подарить друг другу блаженство. У меня становилось мокро между ног от одного взгляда на тебя. Такое было только с тобой. Но ты сбежала, трусливо, как заяц. Почему?
Есть определенная черта, которую я не могу переступить. Не упрекай меня.
Ты считаешь меня отвратительной?
Нет. Совсем наоборот. Я сбежала потому, что считаю тебя слишком привлекательной.
Полагаю, это был комплимент. Сюзи опустошила бокал и снова потянулась за бутылкой. Знаешь, в Сен-Мало я пела в церковном хоре девочек, сказала она, разливая вермут. Я была крошечной пигалицей с мышиными хвостиками и плоской грудью. Можешь себе такое представить?
С трудом, улыбнулась Купер.
Но такой я и была. Никто меня не замечал, хотя сама я всегда считала, что голос у меня хороший. И вдруг в один прекрасный день священник прервал пение и спросил: «А что это за мальчик поет в хоре с девочками?» Оказалось, что это относилось ко мне. La fille qui сhantе сотте un garcon . Все повернулись и уставились на меня. А я пришла в восторг. Я испытала невероятную смесь возбуждения и стыда. С той минуты я обрела свою силу. Меня назвали la garconne , и я стала этим созданием. Русалочкой ни мальчиком, ни девочкой. Десять лет я провела с Ивонн. Потом были другие: и мужчины, и женщины. Я тратила свою жизнь, претворяя в реальность фантазии и желания разных людей. И я ни о чем не жалею. У меня была хорошая жизнь. Я просто хотела сделать других счастливыми. А ты, наверное, думаешь, я такая же шлюха, как Лили Марлен?
Купер изучающе посмотрела ей в лицо. Под силой и красотой в нем таились холод, боль, в которой она никому не могла признаться.
Нет, я так не считаю. И ты сделала меня счастливой.
А могла бы сделать еще счастливее.
Не думаю. Но я понимаю, что могла бы сделать счастливее тебя. Ты была так добра, так щедра ко мне. Я ничем не заслужила подобного отношения.
Ты заслуживаешь лучшего. Сюзи наклонилась и поцеловала Купер в губы.
Купер закрыла глаза и почувствовала острый приступ сострадания к этой девочке, которая пела как мальчик. К этой женщине, которая хотела ее как мужчина. Она обвила руками ее шею и крепко прижалась к ней.
Прости. Прости, что я так тебя обидела.
Но почему ты не можешь просто любить меня, даже сейчас? допытывалась Сюзи, жарко целуя ее шею.