Ты меня знаешь: я сама осмотрительность! истово поклялся тот, как будто не был самым большим сплетником в Париже. Но понимаешь, дорогая, твои друзья ужасно обидятся, если ты их не пригласишь.
Вот именно, ключевое слово здесь «друзья». Я не хочу, чтобы вокруг меня разъезжали незнакомцы на велосипедах с одним колесом и водили на поводу жирафов.
Сюзи могла бы прийти и спеть «Chant des adieux», хихикнул Тиан.
Купер передернуло впечатления от реакции Сюзи на ее новость были слишком свежи.
Только не это!
Я сперва подумал, что ослышался, сказал он, обнимая Купер и почти отрывая ее от пола, когда она открыла ему дверь квартиры на площади Виктора Гюго. Думал, какие-то неполадки на линии. Наконец-то ты будешь моей!
Она радостно повисла у него на шее. Он слегка похудел и осунулся, но выглядел великолепно.
Когда ты вернулся?
Сегодня в шесть утра. Но мне нужно было кое-что доделать.
Что? ревниво спросила она.
Важные дела. Он довольно усмехнулся. Я договорился со священником о венчании в церкви.
В церкви?
Надеюсь, ты ничего не имеешь против венчания по православному обряду?
Католики в любом случае не примут меня обратно. Но как тебе удалось так быстро договориться?
Пришлось долго уговаривать и многое пообещать, серьезно ответил он. Но церковь тебе понравится. Венчаться будем в соборе Святого Александра Невского.
Ох, Генри, расстроилась она, мы же договаривались о скромной церемонии.
А чего нам стыдиться? удивился он.
Дело не в этом. Просто я хотела, чтобы все прошло без помпы. И ты обещал!
Но, дорогая, это же наша свадьба! Если хочешь, церемония будет краткой и тихой.
Да не будет она краткой и тихой! Все это выльется в два дня песнопений, курений ладаном и ритуальных процессий и не ты ли мне говорил, что жених с невестой надевают на головы короны?!
Ну это раньше венцы носили целую неделю, а сейчас их просто держат над головами во время обряда.
Отмени венчание.
Не могу. У меня целый день ушел на то, чтобы уговорить батюшку.
Я так не хочу, Она видела собор Александра Невского монументальное здание в восьмом округе, с высокими башнями, увенчанными золотыми луковицами куполов, и фасадом, украшенным мозаикой. Вся русская эмиграция ходила туда на службы. Я хотела, чтобы все прошло по-домашнему. А туда явится половина Парижа.
Я хочу жениться по обычаю своей веры, ласково увещевал ее Генрих. Расписаться в мэрии это так скучно и обыденно, дорогая. А я хочу тобой похвастаться.
Ну нет, Генри. Я отказываюсь. Он нежно поцеловал ее.
Пожалуйста, не отказывай мне в такой малости. Пойди на эту единственную уступку. После того как мы поженимся, я дам тебе все, что ты захочешь.
Сильно в этом сомневаюсь.
Ну пожалуйста, дорогая, ради меня!
Я только что заявила Тиану, что он не будет шить мне свадебное платье. Он ужасно расстроился.
А теперь мне нечего надеть на свадьбу в кафедральном соборе, Генри!
Не переживай ты об этом, легкомысленно заявил он. Сгодится любое платье.
Она в ярости уставилась на него. Собор будет набит до отказа. Мало того что там соберется весь цвет эмиграции все эти престарелые князья, графы и бароны, бежавшие с родины в 1917 году, но и их изнеженные, рожденные уже в Париже, высокомерные отпрыски, не говоря уже об агентах московской тайной полиции в неприметных плащах, которые будут записывать имена в свои замусоленные записные книжки. «Любое платье»?!
Мы можем пойти и купить подходящий наряд. Он попытался ее успокоить, поняв, что сказал что-то не то.
Пойти куда? Война еще не кончилась. Свадебные платья с трехметровыми шлейфами почему-то не висят в каждой витрине. Мне придется снова пойти к Тиану и умолять его, чтобы он что-нибудь придумал.
Я, конечно, заплачу.
Конечно заплатишь, мрачно пообещала Купер. В этом даже не сомневайся.
13
более что Купер переходит в другую веру. Кроме того, радостно заметил Диор, этот цвет будет прекрасно гармонировать с его галстуком. Она наденет короткую фату, прикрепленную к простенькой шляпке. На само платье пойдет десять метров серо-голубого шифона, который был припрятан у Диора в закромах. Юбку он сделает пышной и сильно присборенной, а руки, чтобы не оголять их в храме, затянет в кружевные рукавчики длиной в три четверти. Купер согласилась на маленький букетик белых лилий от Лашома, и, поскольку заниматься этим поручила Диору, оставалось только полагаться на то, что в его представлении значит «маленький».
Он, конечно, был очень доволен, что Купер передумала, и бросил все силы на этот проект, никому не доверив делать выкройки и раскрой. У них было меньше двух недель, чтобы полностью сшить платье. Большая часть этого времени ушла на примерки, покупку аксессуаров, знакомство с обрядом венчания на старославянском языке, на чем настоял Генрих, и, конечно, на подготовку торжества (его было решено организовать в доме Генриха, который сейчас спешно подготавливала целая армия слуг под руководством самого хозяина).
Многочасовой, даже в самом коротком варианте, обряд и духовное значение каждой его части обручения, во время которого молодые держат зажженные свечи, самого таинства, когда над молодыми держат венцы, и гражданской церемонии с хлебом-солью был подробно изложен и объяснен Купер хмурым бородатым православным батюшкой, от которого пахло ладаном и чесноком. От всего этого у нее голова шла кругом, не в последнюю очередь на нее воздействовала и сама атмосфера собора: давящие сумеречные своды, темные, смыкающиеся вокруг нее, точно тюремные, стены, увешанные позолоченными иконами, с которых на нее подозрительно взирали святые и ангелы.