Перл
Отстань от меня, Купер. Она ушла в свою комнату и заперлась на ключ.
7
Неделя пролетала за неделей. Наступил 1945 год, и союзники вступили на землю Германии. С тех пор как уехал Амори, на нее как будто временно перестали действовать силы гравитации, и она беспрерывно парила в радужных облаках. Начало этому положила дружба с Кристианом Диором и его компанией. Купер стала вхожа в круг избранных: одной из первых узнавала о любых слухах и скандалах; начала понимать, что представляет собой высокая мода, что является новым, а что безнадежно устарело. Перед ней открылась карьера модной журналистки, способной высказывать авторитетное мнение по многим женским вопросам.
Работу Купер с первой же попытки приняли в «Харперс базар», и это стало для нее огромным карьерным прорывом. Увидев в журнале статью со своей подписью, она пришла в восторг. Ее лаконичный, жесткий стиль резко выделялся на фоне заметок о платьях и туфлях.
Тем временем ужины в «Рице» по субботам превратились в самое ожидаемое событие недели. Ей нравилось встречаться с Генрихом Беликовским и слушать рассказы о его приключениях, о детстве в России, о романтическом мире катаний на санях и великолепных особняках, в которых он жил когда-то. Каждый раз он заставлял ее ощутить себя особенной и прекрасной а ведь она почти забыла, каково это испытывать такие чувства. Их дружба медленно и неуловимо становилась чем-то большим, но она пока не готова была себе в этом признаться. В конце концов, она сразу предупредила, что не примет никаких ухаживаний. Но жизнь по-своему расставляет фигуры на шахматной доске и умеет делать неожиданные ходы.
Благодаря Генри она продала в «Харперс базар» еще две небольшие заметки. Кармел Сноу по-прежнему была заинтересована в историях о жизни в Париже, особенно во всем, что касается моды. И они с нетерпением ожидали статью о «Театр де ла Мод», которую Купер собиралась сдать в печать после открытия выставки.
Также ее подругой стала Сюзи Солидор. Купер нашла Сюзи в гримерной: та сидела за столиком и изучала в зеркале свое лицо.
Я беспокоюсь о тебе. Купер присела рядом.
Pourquoi?
Lepuration. Все в клубе только об этом и говорят.
Не бойся, сказала Сюзи, я не совершила ничего ужасного. Эти псы ничего мне не сделают.
Могут сделать. Например, посадить тебя в тюрьму или отправить в лагерь для интернированных.
Cherie, худшее, что они могут сделать, наложить штраф в столько-то франков.
Надеюсь, ты права.
Я права. Не беспокойся. Они встретились глазами в зеркале. Я не ангел. А вот ты, та cherie, ты ангел и само совершенство. Она потрепала Купер по щеке, ощупывая взглядом ее лицо. Ты находишь меня отвратительной?
Конечно нет!
Хотя Купер стоило признать, что поначалу напор Сюзи ее попросту пугал. Присутствие этой женщины действовало как абсент опьяняло и обостряло чувство опасности. Сюзи не подчинялась ничьим правилам: может, поэтому Купер и находила ее такой интересной. Как-то незаметно Сюзи стала важной частью ее жизни. Она взяла на себя заботу об образовании Купер: исправляла ее французский, прививала хороший вкус в одежде, выборе блюд и многом другом. Она познакомила Купер с произведениями любимых поэтов Бодлера, Вийона, Рембо и распахнула перед ней целый мир новых возможностей.
Так же, как с Генрихом, хотя и немного иначе, с Сюзи Купер чувствовала себя пробужденной. Чувственность ворвалась в ее жизнь, как теплый ветерок в окна комнаты, долгое время простоявшей закрытой. Раньше Амори был для нее всем, особенно в начале их брака, но его постоянные измены ранили так часто и глубоко, что она полностью перестала ему доверять. А вместе с доверием умерло и желание. Она поняла, что в близости и доверии нуждается больше, чем в сексе. Именно доверие
порождает желание, а не наоборот. Поэтому что-то в ней закрылось, как лепестки слишком нежного цветка, и не желало распускаться, пока в ее жизни не появились новые люди Сюзи и Генри.
А что у тебя с этим брутальным русским? продолжила Сюзи.
Купер вздрогнула, когда та ласково погладила ее шею кончиками пальцев: касание казалось невесомым, как крылышки бабочки.
Если ты не спишь со мной, значит, спишь с ним?
Конечно нет!
Конечно нет! передразнила Сюзи. Ты просто памятник целомудрию, и твои мраморные бедра не раздвинутся ни для кого никогда. Признайся, cherie, тебе просто нравится сводить всех с ума.
Вовсе нет!
Лгунишка. Сюзи прижалась жадными влажными губами к губам Купер. Несмотря на всю утонченность ее нарядов, она никогда не пользовалась ни духами, ни дезодорантами. Ноздри Купер наполнил молочный запах ее кожи с острой тягучей ноткой пота, пьянящий и эротичный. Она быстро отстранилась.
Почему ты никогда не позволяешь поцеловать себя как следует? обиженно спросила Сюзи, гладя ярко-рыжие волнистые волосы.
Потому что не хочу так с тобой целоваться.
Но почему?
Потому что это Купер никак не могла подобрать слова.
Неприлично? Неправильно? Неприятно? Неблаговоспитанно?
Не похоже на меня.
Но ты же хочешь меня, как и я тебя. Я это чувствую.