Кто там? спросил я, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно увереннее. В звенящей тишине он мне показался громче, чем раскат грома.
Звуки резко прекратились. Я стоял еще несколько минут, вслушиваясь в ночное безмолвие, но больше ничего не заметил. Лишь ветер продолжал шелестеть среди пальм, да факелы трещали возле дороги. Решив больше не задерживаться, я развернулся и продолжил путь на восток.
«Наверняка, какие-нибудь кошки друг с другом поцапались. Незачем отвлекаться. Мне нужно попасть на ту сторону. Зачем? Просто надо и все».
Я отошел примерно шагов на десять, когда услышал позади себя голос:
Уже уходишь?
Я чуть не подпрыгнул. И дело было не только в том, что голос прозвучал внезапно. Прежде всего, меня удивило то, что я узнал его. Узнал, и он меня напугал. Напугал не только неожиданностью. Ибо сей голос не мог звучать на этом свете. Его обладатель был мертв!
Эй, продолжал он, нам же нужно еще допить этот кувшин!
Я застыл, но не стал оборачиваться. Не хотел оборачиваться.
Я что, чем-то обидел тебя? Почему ты меня не замечаешь?
Чувствуя, как сердце бешено колотится в груди и, в то же время, сжимается от страха, я медленно обернулся. Возле подворотни, из которой недавно доносились подозрительные шорохи, стоял...
«Нет, этого не может быть! Это невозможно!».
Я хотел броситься наутек, но ноги будто вросли в известняк. Быстро зажмурив глаза, я вновь их открыл, надеясь убедить себя в том, что это просто наваждение или игра света. Но нет. Он продолжал стоять там, рядом с проходом. Факел освещал его мертвенно-бледное толстое лицо. Под белой рубахой вздымался полный живот. Жуткий образ дополняла улыбка на его губах. И то, что она была не зловещей, а какой-то печальной, лишь усугубляло картину. А глаза... они такие пустые, отрешенные. Правой рукой он удерживал кувшин с вином, а левой опирался о столб. Его слегка шатало.
Давай же, Саргон, пойдем. Нужно прикончить этот проклятый кувшин!
Я нашел в себе силы разлепить пересохшие губы, хотя это было непросто:
Я не могу, Сему.
Почему?
Мне нужно идти.
Его улыбка стала еще печальнее, от чего по моей спине пробежали мурашки.
Ну... это... жаль, вздохнул он, я бы посидел с тобой напоследок.
Напоследок? вздрогнул я.
Он не ответил, продолжая грустно улыбаться и смотря невидящим взором в пустоту.
Что значит, напоследок, Сему? с дрожью в голосе повторил я.
Бойся орла, Саргон, все тем же тоном произнес он. бойся хеттского орла!
Что? непонимающе переспросил я. Какого еще орла? И как ты здесь оказался? Тебя же убил Бел-Адад!
Сему снова вздохнул, но этот вздох нисколько не походил на те, что я слышал от него на протяжении многих лет. Он был полон горечи и печали:
Эх, Саргон, ты многого не знаешь... Так ты останешься выпить со мной?
Внезапно на какой-то миг я будто потерял контроль над собой и сделал шаг навстречу. Но уже через секунду, словно что-то прошло через мое тело, подобно молнии.
Я резко ответил, сбрасывая наваждение:
Нет. Мне надо идти, я же сказал.
Тогда пусть Шамаш осветит тебе путь, пробормотал Сему, разворачиваясь и уходя обратно в темноту подворотни. Но помни бойся хеттского орла.
Его шаркающие шаги стихли, и я остался в полном одиночестве посреди Дороги Процессий, обдуваемый холодным ветром. Теперь мрак и звенящая тишина казались мне не просто гнетущими. От них волосы на голове вставали дыбом.
Чем быстрее я доберусь туда, куда нужно, тем скорее весь этот кошмар закончится, произнес я, испугавшись собственного голоса.
Я продолжил движение, неосознанно ускорив ход. Пока мои шаги глухо раздавались по округе, я старался убедить себя в том, что мне все это померещилось. Что это всего лишь нехорошая шутка моего разыгравшегося воображения или вовсе сон.
«Да, наверное,
это просто неприятный сон. Хоть и очень реалистичный. Скоро я проснусь в своей хижине, сделаю парочку глотков холодной воды, и все будет в порядке».
Придя к такому утешительному выводу, я зашагал слегка увереннее. Но до конца развеять сомнения, что это лишь сновидение никак не удавалось.
Впереди показался мост через Евфрат. Я уже слышал, как вода плещется под его аркой. Однако все мое внимание было сосредоточено на лавке торговца, приютившейся рядом с мостом.
«Странное место для торговли, да и время неподходящее».
Хозяин лавки находился под навесом и равнодушным голосом зазывал покупателей, которых не наблюдалось.
Свежие фрукты, спелые орехи, медные кубки...
И вновь я узнал этот голос. И снова мне захотелось бежать, куда угодно, лишь бы быть подальше от этого места. Но словно неведомая сила влекла меня в сторону этой лавки. Сила, которой я не мог противиться. Подойдя вплотную, я обнаружил, что прилавок абсолютно пуст. Никаких намеков на товары. Но торговца я узнал, несмотря на то, что его скрывал сумрак.
Хазин.
Свежие фрукты, спелые орехи, медные кубки...
Все тот же равнодушный голос.
Сделав глубокий вдох, я спросил, хотя слова давались мне нелегко:
Что все это значит? Ты сейчас должен лежать в... я замялся, пытаясь вспомнить, где же умер Хазин, но, к сожалению, никак не мог этого сделать. Однако то, что Хазин должен быть мертв вне сомнений. Неважно. Ты умер! Как же ты очутился в Вавилоне?