К тому же кончилась соль. Раньше этим дефицитным продуктом в Нагаленде торговали тибетские и китайские купцы. Нацепив на коромысло двухпудовые соляные брусы, они ходили по деревням и отпиливали покупателю требуемый кусок в обмен на звериные шкуры или драгоценные камни. С нашествием японцев торговцы солью исчезли. Пришлось довольствоваться древним заменителем соли пеплом.
Забываешь нас, командир, заговорил взлохмаченный новозеландец Бадди, смачно обсасывая ложку. Редко подкидываешь такие кусочки. Тебе бы с нами жить.
С вами страшно, засмеялся Алекс. Не похожи вы на рыцарей цивилизации. Как лешие оборвались, закоптились, заросли щетиной.
А чего нам прихорашиваться? Мы не на Бродвее, присоединился к разговору американец Бен.
Пришли нам парочку девочек для начала, посмотришь, какими красавчиками мы станем, добавил долговязый Дик, прозванный воинами «Длинноногий шакал».
С такой жратвы гладким не будешь, проворчал Билл.
Тебе-то,
Рыжий, грех жаловаться. На курочках да яйцах сидишь, сказал жилистый узловатый Нэд.
А ты помолчи, Нэд! Не твоего ума дело.
Зато у тебя слишком много ума. Думаешь, раз командир, так самый умный. Завел себе ферму и пользуешься нашей простотой. А мы, дураки, плати тебе втридорога за костлявых цыпок и яйца-горошины.
Ты тоже можешь завести ферму. Кто мешает? Продавай кур и яички. Будут и деньги и жратва.
Я солдат, а не торгаш. Не собираюсь промышлять золото и у джапа. Это гнусно.
А ты что, шпионишь, сволочь?
Просто случайно увидел, как ты обшаривал трупы и выламывал золотые зубы. Ты мародер, и Нэд шагнул Биллу навстречу. Ты вор. Ты наживаешься на нашей крови, негодяй!
Билл съежился, затравленно озираясь вокруг. Сбоку, подпирая его плечом, вырос такой же массивный, как он сам, Том Молчун или «Кабан», командирский собутыльник и фермер:
Дай-ка я заткну ему хайло, Билл!
Постой, Том! Я сам вырву этот поганый лживый язык.
Стойте! вмешался Алекс. Прекратите балаган! А тебе, Билл, нельзя командовать людьми, если ты стал торгашом и мародером.
Не пугай, босс! Ха! Это они захотели меня в командиры, я не напрашивался.
Чем не угодили, ваше высокотуземное предводительство? выкатился перед Алексом круглый коротышка, сверкая белым натянутым, как барабан, животом из-под распахнутого мундира. Аль не по ндраву вашим черно-буро-навозным кретинам? Ась?!
По пузу ты генерал, а разумом жаба, Алекс шлепнул ладонью по животу кривляющегося шута, и тот от неожиданности хлопнулся на толстый зад, широко разинув рот.
Ха-ха-ха! захохотали кругом. Вот так кадонги! Это по-нашему. Молодчина!
Чего ржете, дурачье? выскочил вперед рослый новозеландец. Он же издевается над нами! Ребята, ради чего мы торчим в этой проклятой дыре, жрем всякое дерьмо, рискуем своими шкурами? Чего мы уцепились за этого парня, словно вылупившиеся цыплята за наседку? Надо подаваться к своим, в Индию!
В Индию! В Индию! загалдели все хором.
Баста, ребята! гаркнул молчавший до сих пор Даниэль. Что вы раскричались, как базарные торговки? Думаете, вам дадут отсидеться за бабьей юбкой там, в Индии? Как бы не так! Зачислят в часть и погонят в джунгли опять. Я бы советовал дождаться Рэджи. Он наверняка привезет нам что-нибудь интересное.
Алекс оглядел их всех, горланящих, размахивающих руками.
Вы знаете, как попали сюда и ради чего сражаетесь здесь, жестко заговорил он. Я никого не держу. Кто хочет, может уматывать хоть сегодня. Оставшимся буду рад. Мы и здесь принесем пользу. Нага правильно говорят: ударом ноги исподтишка можно и слона убить. Наши партизанские рейды уже причиняют джапам не мало неприятностей. Но дисциплина прежде всего: командир подчиняется приказу, солдат команде. Довольно бузить, ребята! Всем нам трудно. Я распоряжусь, чтобы с каждой охоты выделяли вам свежего мяса для котла. А соль Гаро обещал достать.
О-о! Гаро парень что надо! Раз обещал, у дьявола из пасти вырвет, заулыбались вокруг.
Лица разгладились, подобрели.
Алекс попрощался и зашагал обратно. Конечно, и он виноват, что так получается с Биллом. А Билла завтра нужно сменить. Мародерствовал! Какой подлец! И ферму надо прикрыть, раз она торгашей разводит. Такие фермы, пожалуй, следует создать в деревнях и на базе для всего отряда.
У нага такого еще не случалось. Местные воины, оказывается, выше тех, кто презрительно называет их «черномазыми». Взять хотя бы бирманцев из отделения Маунг Джи. Храбрые, исполнительные бойцы. А ведь буддизм, которому они поклоняются, не поощряет храбрость, дисциплину и подчинение основу успешной борьбы. Закон Будды выступает против войны, войны любой, и из этого закона нет исключений. Поэтому каждый бирманец-буддист, который сражается против японцев, считается грешником. За доблестную смерть в бою ему не обещано награды в будущей жизни. Буддизм не дает права нападать и не помогает верующему защищаться. Бирманцы не сражались за веру, но они знают разницу между добром и злом. Только любовь к свободе толкнула их на эту борьбу.
Алекс особенно гордился воинами нага главной силой и основой своего отряда. Киенга научила их дисциплине и воинскому мастерству. Достаточно было одного взгляда или движения пальца, как они бросались выполнять приказ. Нага непревзойденные мастера партизанской войны. Они знают каждый дюйм своей родной земли, а жизнь в джунглях научила их без страха глядеть в глаза опасности.