Правильно, Семен Иваныч!
И все же страшновато. Как бы не пронюхал Арышев.
Не бойся, не свят дух же он.
Глава двенадцатая
В офицерской столовой появилась новая официантка. В черном крепдешиновом платье, облегавшем стройную фигуру, с подкрашенными губами, девушка пленила многих офицеров. Это была Евгения Пенязева Шурочка, невеста адъютанта. Померанцев цвел от гордости.
Как, нравится? спрашивал он товарищей. Моя жена. Особенно не терпелось ему похвастаться своим счастьем перед Арышевым. Во время обеда он сел с ним за один стол. Когда официантка подошла, Иван чтото шепнул ей. Та понимающе кивнула и удалилась.
Ты что, знаком с ней? спросил Анатолий.
Больше, чем знаком, улыбнулся Иван, довольный тем, что Арышев обратил на это внимание.
Когда же ты успел?
Службу надо знать. Хахаха.
Арышеву не нравился этот хвастливый смех. Было обидно за девушку. Почему она так быстро доверилась мало известному ей человеку?
Ты это серьезно или ради шутки?
Кажется, серьезно.
Может, только кажется?
Знаешь, земляк, до сих пор мне просто не везло. Я не встречал такую, которая бы тронула до глубины. А в этой нашел все: душу, ум, красоту.
Ну, если так, живи и больше не рыпайся.
Посмотрим. В противном случае я ничего не теряю В общем, решено и подписано. Приходи сегодня. Маленький свадебный вечерою собираю. Лишних никого не будет.
У Арышева не лежало сердце к Померанцеву. Он решил отказаться.
Извини, но я не могу сегодня. К столу, подошла официантка.
Шурочка, твоя помощь нужна, сказал ей Иван. Приглашаю друга к нам на вечер, а он отказывается.
Это правда? взгляд ее черных, чуть прищуренных глаз смутил Анатолия.
Вы знаете, у меня сегодня собрание.
Ничего не знаем, вы должны быть у нас и никаких разговоров.
Ну, хорошо, постараюсь быть.
Вечером Арышев пошел к Померанцеву. В передней его встретила Шурочка, провела в большую комнату, где накрывался стол. Там уже сидели гости. Капитан Пильник со своей располневшей супругой и начальник штаба полка Смирнов с такой же, как и сам, худощавой женой.
Арышев неловко почувствовал себя в присутствии начальства. Но Смирнов оказался компанейским человеком. Узнав, что Арышев земляк Померанцева, он почемуто сожалел, что не слышал об этом раньше.
Вскоре пришли Померанцев с Незамаем. Они принесли какието продукты. Незамай подружески пожал руку каждому из гостей.
Ас тобой, голубчик, мы уже виделись, панибратски сказал он Арышеву.
«Зачем его черт принес сюда!» злился Анатолий. Но, вспомнив, как однажды Иван расхваливал Незамая, догадался, что они друзья, и опять почувствовал себя неловко.
Между тем стол накрыли. Померанцев пригласил гостей занять места. Перед мужчинами стояли стаканы, наполовину заполненные водкой, а перед женщинами рюмки.
Померанцев посовещался о чемто с Шурочкой, взял стакан и поднялся с места.)
Дорогие друзья, от всей души просим вас выпить за наше супружеское счастье.
Все встали. Глухо звякнули сведенные стаканы.
Как хозяин, так и гости, сказал Иван и залпом выпил. Анатолий медленно тянул. Водка захватывала дух, обжигала горло.
Пить до дна, не оставлять зла, приговаривал Иван.
Как обычно, после первых стопок люди оживились, шумно заговорили.
Арышев сидел рядом с Незамаем, который рассуждал, посматривая на Померанцева.
Счастливый человек! Вот с кого, голубчик, надо пример брать! Этот далеко пойдет.
Анатолий неторопливо закусывал, вслушиваясь в разговоры.
Смирнов рассказывал о наших успехах на фронте, делал прогнозы относительно конца войны и даже пытался представить, каким будет величайшим праздник победы над злейшим врагом человечества германским фашизмом.
Только вот кто доживет до тех светлых дней? грустно вздохнула супруга капитана Пильняка. Уж насто здесь японцы сразу прихлопнут.
Мужчины принялись бурно убеждать ее в силе наших неисчислимых резервов. Но тут вмешался Померанцев и быстро разрешил спор.
Товарищи! Еще выпьем по одной на том свете нет такой. Там едва ли поднесут, так что лучше выпьем тут.
Эта прибаутка рассмешила всех. Женщины закричали:
Горько! Горько!
Иван, ожидавший такого
сигнала, наклонил голову невесты и, нисколько не смущаясь, поцеловал ее, как целовал других.
Теперь сладко! выкрикнул Незамай. И снова все выпили.
У Арышева горело лицо, ощущался шумок в голове, но рассудок не терялся. Он, посматривая на Шурочку, думал: «Смог бы я полюбить такую?» И чем больше наблюдал за ней, тем сильнее разочаровывался. Чтото лукавое, надменное угадывалось в ней. «Глаз радует, а сердце не волнует».
Капитан Пильняк затянул «Бежал бродяга с Сахалина». Пели все, только Арышев не очень усердствовал, а Шурочка едва шевелила губами, была грустна, задумчива. Вот она, ее свадьба: без фаты, без священника, без обручальных колец. Разве в Харбине она сидела бы за этим столом, довольствовалась бы такими закусками и пила мужицкое зелье?
Померанцев взял гитару, заиграл фокстрот. Женщины пошли танцевать, увлекая за собой мужчин. Шурочка попрежнему пребывала в своих мыслях.
Иван заметил ее тоскующий вид, кивнул Арышеву мол, действуй.