Я боюсь не полиции. В городе немало людей, которые боятся, что я о них разболтаю.
Но до сих пор их это не беспокоило.
Это правда. Но правда и то, что до сих пор меня никто не подозревал в убийстве. Не забывайте, что на свете есть лишь два человека, которые уверены в моей невиновности убийца да я сама. А все остальные могут в этом сомневаться.
Ну и что?
А то, что все будут спрашивать себя, не начну ли я вдруг разбалтывать, что знаю. И не пойду ли на сделку с полицией, согласившись дать сведения о том, о другом и кто его знает, о чем еще.
Я положил в пепельницу сигарету и прижал ее, чтобы погасить.
И вы решили довериться мне?
Вот именно! Только спрашиваю себя: отдаете ли вы себе полностью отчет, в какую переделку я попала? Мне очень многое известно о многих людях, а посему эти люди могут задать себе вопрос: не слишком ли рискованно позволять этой девице свободно разгуливать по городу?
Может быть, она и преувеличивала все, но это был спорный вопрос. Не исключено, что она замешана в какую-нибудь грязную историю, в которой действующие лица важные шишки. В таком случае девушка и впрямь могла представлять для некоторых большую опасность. Важные шишки не могут себе позволить ни малейшего риска.
Согласен! сказал я, подумав. Готов вам помочь! Судя по тому, что вы мне рассказали, а рассказали вы, к слову, не так-то и много, воздух здесь, в Монктон-Сити, для вас стал не слишком целебен. Что вы, собственно, намерены делать и при чем тут я?
Вы должны спасти мне жизнь, Престон!
Она
нервно раздавила сигарету в пепельнице, вспыхнули искры. Когда я снова дал ей прикурить, девушка продолжала:
Я отсюда сматываюсь. Уезжаю из города. И хочу, чтобы никто не знал, куда. Мои знакомые могут сказать, где я живу, если их заставят, и тогда я пропала. Вот почему сматываюсь тайком. Вы один будете в курсе.
Видимо, Сильвия, ожидала моей реакции.
Почему вдруг я? Если вы рассчитываете совершить какую-нибудь проделку, я вовсе не намерен в это вмешиваться, ясно?
Никакой проделки я не готовлю, с презрением ответила Сильвия. Никто даже знать не должен, что мы виделись. От вас я хочу лишь одного: сообщить вам свой новый адрес. Когда убийца Грега Хадсона будет арестован, дадите мне знать. Тогда вернусь в Монктон-Сити и все всем объясню. И если будет необходимо, вы подтвердите мои слова. Таким образом я никому не причиню хлопот.
Что ж, тут все было правильно. Одно лишь тревожило. Если вдруг именно Сильвия прикончила Хадсона, то я становился сообщником убийцы Но в это трудно было поверить! Будь девушка виновата, не стала бы она прибегать к моей помощи. Уже летела бы в Южную Америку, сэкономив пятьсот долларов.
Это все, что мне надо совершить? Ни алиби вам не надо выдумывать, никаких там фальшивых паспортов доставать или чего-либо в этом роде?
Нет.
Сильвия подняла на меня золотистые, полные тоски глаза. Я вздохнул:
Хорошо. Итак, какой адрес?
Она назвала мне адрес небольшой гостиницы в Сакраменто. Я положил доллары в бумажник и встал.
И вы полагаете, что такая мелкая услуга стоит столько денег? Хватило бы за глаза и четвертака!
Это с вашей точки зрения. Сразу видно, что отнюдь не ваша жизнь поставлена на карту, Престон!
Сильвия направилась к двери.
Если не возражаете, ухожу первой, сказала она. На тот случай, если вдруг вам придет в голову проследить, куда я направляюсь. А мне еще надо нанести визит кое-куда прежде, чем уеду из города. Сугубо личный визит.
Сильвия распахнула дверь, остановилась на мгновение, обернулась и сказала:
Не забудьте, Престон! Моя жизнь в ваших руках!
Солнце освещало ее прелестный силуэт. Сильвия улыбнулась и закрыла за собой дверь. Затем я услышал, как в двери поворачивается ключ. Сильвия явно хотела подстраховаться, чтобы я не стал следить за ней. Она меня заперла. Я подошел к окну, увидел, как девушка садится в черную малолитражку с откидным верхом и отъезжает.
Машина исчезла, надо было думать, как отсюда выбраться, не привлекая внимания. Проще всего было бы вылезти из окна, но тогда пришлось бы давать объяснения прохожим, зачем это мне вдруг понадобилось. А я ведь даже не знал имени владельца квартиры! Принялся тщательно обыскивать квартиру, надеясь найти что-нибудь достойное внимания. Однако помещение оказалось безличным, как номер в гостинице. Даже если бы я нашел неизбежную Библию на столике у кровати, это меня отнюдь бы не удивило.
Тут вдруг раздался стук в дверь. Я осторожно подошел поближе. Затем опять постучали, потом послышался молодой веселый голос:
Это «Эксельсиор», мистер!
Что? спросил я через дверь.
Кофе из «Эксельсиора», мистер.
А, прекрасно! ответил я, стараясь говорить естественным тоном. Но не могу открыть дверь. Она заперта на ключ.
Ключ повернулся в замочной скважине, и дверь открылась.
На пороге появился молодой человек с шевелюрой светло-соломенного цвета, в белом шелковом переднике: в одной руке он держал поднос, в другой ключ.
Его оставили снаружи, мистер!
Он протянул мне ключ, я взял его с несчастным видом. Юноша поставил поднос с кофейником на стол.