Была минута, когда эти храбрые люди, не пугавшиеся никакой опасности, почувствовали страх.
Лошади перестали жевать корм, как бы инстинктивно разделяя ужас своих хозяев. С пригнутыми назад ушами и вытянутой по направлению к странному явлению шеей они фыркали и громко сопели.
Лунный Свет устыдился своего страха и сделал шаг вперед, с решительным видом подняв ружье.
Кто там? вскричал он вторично более твердым голосом, так как надеялся встретить поддержку со стороны своих компаньонов, но они не могли от страха этого сделать. Кто там? Или, клянусь богом, кто бы вы ни были ангел или демон, я пущу вам пулю в лоб: я еще ни разу не давал промаха.
Страх производит болтунов, и наш охотник потратил столько слов для собственной бодрости, так как все его угрозы не произвели никакого действия.
Привидение протянуло левую руку к охотнику и дрожащим, хотя и мелодичным голосом произнесло:
Зачем угрожать тому, кого ваши пули не могут достичь? Разве у вас так много снарядов, чтобы терять их даром?
Инстинктивным и совершенно невольным движением канадец опустил свое оружие.
Что вы здесь делаете? продолжало фантастическое существо. Вы спите, как грубые животные, когда вам следует бежать. Враги готовы вас настичь. Если вы останетесь здесь и далее, то завтра найдете только окровавленные трупы своих друзей на развалинах гасиенды. Вам не следует терять ни минуты. На коней! На коней! А вы, обратилась она к канадцам, следуйте за ними, и так как вы бежите от деспотизма и жаждете свободы, сражайтесь за нее!
Кто вы? На каком основании мы можем вам
верить? спросил дон Орелио, победивший свой первоначальный ужас.
Не все ли равно, возразил призрак, если данный совет хорош! Может быть, я сошла с неба, может быть, вышла из преисподней, кто может это сказать? прибавила она с сарказмом. Может быть, я дух этой поляны. Повинуйтесь данному вам приказанию, а потом, когда исполните свое дело, наводите обо мне справки, если вы любопытны.
Я хочу знать, вскричал мексиканец, что означает это наваждение и кто дает мне советы!
Безумец! сказал призрак. Безумец, забавляющийся преследованием химеры, когда долг зовет его. Попытайся достать меня.
Хотя бы я должен за это погибнуть! вскричал дон Орелио.
Но в то же самое мгновенье его ноги запутались в лианах, которых он впопыхах не заметил, и он растянулся на земле во весь рост. Оба выстрела, случайно или намеренно сопровождавшие его падение, прошли мимо цели.
Мексиканец поднялся с гневным восклицанием.
Призрак исчез.
Проклятие! сказал он, бросая кругом гневные взгляды.
Долгий смех послышался ему в ответ. Потом голос, постепенно ослабевавший, произнес три раза с различной интонацией:
На коней! На коней! На коней!
Путешественники были поражены. Все они видели странное существо, которое вдруг пропало, как будто поглощенное внезапно землей, и не могли понять, откуда оно явилось. Все это время храбрецы стояли неподвижно, не смея сделать ни малейшего движения.
Глава VII. Помощь
Только двое из них, которые были упрямее или впечатлительнее других, отнеслись к необычайному происшествию иначе. По молчаливому соглашению они вскочили на своих лошадей и с двух противоположных сторон направились к лесу.
Это были дон Орелио Гутиеррец и канадский охотник Сумах.
Отсутствие их продолжалось долго, уже несколько часов компаньоны ждали их с нетерпением.
Наконец они показались, каждый со стороны, противоположной той, куда он поехал.
Они обыскали все кусты в лесу на протяжении четырех миль вокруг поляны, но все напрасно.
Канадец один раз услышал было отдаленный топот лошади, но этот шум был так далек и неясен, что из него нельзя было вывести никакого заключения.
Что касается дона Орелио, то для него лес был нем, как могила.
Они присоединились к своим компаньонам, захваченные случившимся. Твердое сердце и здравый смысл мешали им признать в нем что-либо сверхъестественное, и в то же время это была не галлюцинация.
К моменту их возвращения на поляну ночь уже приближалась к концу, звезды на небе побледнели и гасли одна за другой в глубине эфирного купола. Широкие перламутровые полосы начали бороздить горизонт. Цветы и растения пахли сильнее, а птицы, притаившиеся в листве, испускали первые робкие звуки прелюдии к обычному утреннему концерту. Скоро показалось и солнце.
Лошади были оседланы, и охотники ждали только возвращения двух товарищей, ушедших на разведку, чтобы тронуться в путь.
В ту минуту, когда дон Орелио хотел дать сигнал к отъезду, Сумах приблизился к нему и, взяв повод его коня, сказал:
Подождите. Прежде, чем мы тронемся в путь, я хочу поделиться с вами некоторыми наблюдениями.
Мексиканец внимательно посмотрел на канадца. Он увидел на его лице такое серьезное выражение, что склонил голову и сказал:
Я вас слушаю.
Сумах был человеком, одаренным такой дикой и слепой отвагой, для которой сражения праздники и которая сокрушает все препятствия, как бы сильны они ни были. Об этом человеке рассказывали много необычного. Страх был ему незнаком, как и слабость, но он был канадец, то есть принадлежал к той суеверной расе, которую способно напугать ночью трепетание совиного крыла и для которой привидения почти догматы веры. Одним словом, этот человек, не страшившийся двадцати ружей, направленных в его грудь, трепетал при мысли о таинственном ночном призраке. Между тем странный каприз человеческого ума едва исчезла подозрительная фигура, он бросился за ней в погоню. Очевидно, его непреодолимое мужество возмущалось при мысли об этом невольном страхе, и он старался узнать суть дела.