Э! отвечал Лунный Свет с лукавым видом. Не так легко, как вы полагаете. Вот мой товарищ большой весельчак и мастер своего дела, а между тем, он не нашел еще ничего подходящего для себя.
Он, вероятно, обращался к людям, которые не могли его понять.
Может быть да, может быть нет, отвечал Сумах, покачивая головой, или, может быть, я просил слишком дорого.
Как, слишком дорого! вскричал дон Орелио с удивлением. Я не понимаю!
Для чего мне терять время на объяснения, когда у вас с нами нет общих дел,
Как знать? Мы возвращаемся в общество очень богатых кабальеро и рассчитываем прибыть туда завтра утром. Скажите мне свои требования, и если они не слишком грандиозны, мои друзья, вероятно, поладят с вами.
Ба! Зачем вам говорить с ними? беспечно возразил Сумах. Завтра я сам смогу объясниться с этими кабальеро.
Конечно! Действуйте по своему усмотрению.
Я полагаю, что это лучше, но вы послушайте меня. Вы даете мне честное слово, что если дело не сладится, я буду свободен отправиться туда, куда мне заблагорассудится?
Даю вам в этом честное слово, с живостью отвечал дон Орелио. Вы можете на меня положиться!
Я полагаюсь тем охотнее, сказал со смехом авантюрист, что если с моей головы упадет хоть один волос, вы заплатите за него дорогой ценой.
Что вы хотите этим сказать?
Довольно, сказал лукаво Сумах. Нам нет нужды входить в дальнейшие подробности!
Зачем скрытничать с кабальеро, заметил Лунный Свет, его условия хороши. Я не вижу никакого повода, мешающего нам быть с ним откровенными.
Ба! Ба! вскричал Сумах, подымая плечи. Предоставьте дело мне, Лунный Свет. Увидим, можем ли мы довериться слову испанца.
Мексиканца, вы хотите сказать! прервал его дон Орелио.
Пожалуйста, мексиканца. Мне все равно, так как тут я не вижу большой разницы.
Может быть, но для меня она громадна.
Как вам угодно, отвечал Сумах. Я не имею ни малейшего желания препираться с вами из-за этого, тем более, что вы должны меня знать таким, каков я есть.
Решим же, возразил дон Орелио, принимаете ли вы предложение сопровождать меня в гасиенду, где должны собраться вожди революционной партии и могу ли я довериться вашему слову?
Да, если я могу довериться вашему.
Даю вам слово, вот вам моя рука. Не бойтесь прикоснуться к ней, это рука честного человека и друга!
Оба канадца пожали так радушно протянутую руку.
Дело решено, сказал Лунный Свет, выбивая на ноготь большого пальца пепел из трубки, которую он потом засунул за пояс. Теперь нам не мешает заснуть.
Приближается ночь, а на восходе солнца надо быть на лошадях.
Никто не возражал против этого предложения, так как все эти люди, проведшие весь день в путешествии по трудно проходимым дорогам, чувствовали необходимость отдыха.
Каждый старательно завернулся в одеяло и растянулся на траве ногами к огню.
Лунный Свет подбросил несколько сухих веток в костер и, прислонившись спиной к подножию обелиска, положил ружье между ногами и приготовился сторожить.
Дон Орелио хотел принять на себя эту обязанность, но канадец так решительно воспротивился этому, что мексиканец уступил с условием, чтобы тот позвал его на смену, когда будет одолевать сон.
Итак, в лагере бодрствовал один Лунный Свет!
Ночь была тихая и теплая. Атмосфера, наполненная сладкими испарениями земли и колеблющаяся от мягкого ветерка, представляла собой как бы легкое газовое покрывало, сквозь которое капризно пробивались бледные лучи месяца. Блуждающие огоньки перебегали по темной траве и невнятный, едва уловимый рокот сливался с подобными же звуками верхних слоев атмосферы. Небо, усеянное массой блестящих звезд и глубокое, как море, простиралось над землей наподобие купола, и придавало картине волшебный вид.
Охотник, прислонившийся к обелиску с ружьем на коленях, отдался обаянию этой чудной ночи. Его глаза невольно открывались и закрывались, мысли начали терять свою ясность, все перемешалось у него в голове, и близок был момент, когда сон одолеет его усилия.
Сколько времени находился он в этом состоянии, которому нет названия ни на одном языке, он не смог бы ответить: все так перепуталось перед его затуманенными глазами, как будто он рассматривал окружающие предметы через призму.
Вдруг зловещий крик совы пронесся в воздухе неоднократно и с такой силой, что охотник затрепетал.
Он открыл глаза, сбросил с себя оцепенение и беспокойно оглянулся вокруг.
Внезапная дрожь пробежала по его телу, глаза полностью раскрылись, и быстрым, как мысль, движением он поднял ружье к плечу.
Кто там? вскричал он громким, но слегка дрожавшим от внутреннего волнения голосом.
Этот крик разбудил путешественников, они живо протянули руки за оружием, но сейчас же уронили их и окаменели с бледными лицами и неподвижными, расширенными от страха глазами.
В пятидесяти шагах от них на краю поляны виднелась туманная фигура женщины, показавшаяся путешественникам гигантской.
Длинные складки ослепительно белой одежды падали вокруг этого загадочного существа, которое держало в своей правой руке меч, блестевший при свете луны.
Ее лицо, поражавшее своей красотой и чистотой линий, было покрыто смертельной бледностью, составлявшей резкий контраст с длинными черными, как смоль, волосами, раскиданными по плечам и спускавшимися ниже талии, охваченной золотым поясом. Два блестящих глаза озаряли это лицо и придавали ему зловещий вид, впечатление усиливалось еще более благодаря выражению отчаяния. Это странное явление: мужчина, женщина или злой дух устремило на путешественников печальный и в то же время гневный взгляд.