После собрания к Благинину подошёл Борис Клушин и, потупя взор, проговорил:
Ты меня прости, Иван. Наталья попутала
Мищенко стоял рядом, краснея от смущения.
На другой день Прокопьев сказал Благинину:
Ну, Иван Петрович, по весне начнём дело по-новому. Смотри, с тебя пример брать будут, у тебя учиться.
Учиться? Да я сам не больше других в этом понимаю. Всех нас учить надо. Мы ведь привыкли только вылавливать зверей. Расставлять-то капканы куда проще
Вот и я об этом же, заметил Прокопьев. Стало быть, надо организовать учёбу. Ты вот что: сходи-ка к Валентине Михайловне. Я просил её подобрать литературу о мичуринском учении, по звероводству. И кстати побеседуй с ней, она не так давно институт окончила, может много интересного рассказать.
У Благинина неприятно засосало под ложечкой.
Валентина Михайловна очень хорошая девушка, продолжал заведующий участком, и Ивану показалось, что его голос звучит насмешливо. Он посмотрел на Прокопьева, у того в глазах бегали хитроватые весёлые искорки.
Может она и хорошая, да мне это ни к чему.
Это я между прочим. Человек ты молодой да неженатый. В таких годах девушками в первую очередь интересуются. Так ты сходи!
«Смеётся! И правильно делает, а то возомнил, что Валентина в тебе души не чает», думал Благинин.
Сам прочтёшь эти книги и другим дай прочитать, наказывал Прокопьев. Они объяснят всё, что ещё многим неясно. Особенно о Мичурине.
Нет уж, Сергей Селивёрстович, увольте вы меня от этой нагрузки. Пошлите лучше кого-нибудь другого. Хотя бы Ермолаича.
Зачем же? Сходить тебе надо, дело этого требует. Прошу!
Последние слова: «Дело требует» и «Прошу» Прокопьев сказал как-то по-особенному, с нажимом, будто хотел их выделить.
Хорошо я схожу.
Давно бы так. Да поинтересуйся её работой по разведению зверей, улыбнулся Прокопьев и многозначительно добавил: И ещё кое-чем поинтересуйся
Медленно двигаясь на лыжах по проложенной кем-то лыжне, Иван думал над тем, почему так настаивал Прокопьев на его посещении Валентины Михайловны. «Почему именно я, а не кто другой? Тут что-то есть. И эти слова: «ещё кое-чем поинтересуйся». Чем? Да нет, мне только кажется в его словах какой-то скрытый смысл»
В раздумье Иван незаметно прошёл займище. В камышах намело сугробы снега, издали похожие на большие солдатские каски. Поднялся на холм у зверофермы.
Вспомнилось, как здесь, на самой вершинке, стояла Валентина, стройная и красивая. Лучи солнца падали на её лицо, отчего оно было ещё привлекательнее. Тоскливо заныло сердце. «Зачем вспоминаешь, зачем тревожишь себя напрасно». И не хочется уже встречаться с ней, завернуть бы сейчас лыжи, скатиться с холма и помчаться по снежной равнине назад, к избушке, чтобы встречный ветер развеял невесёлые думы. Да нельзя, ведь дал заведующему участком обещание сходить. И охотники ждут с литературой.
Несмело открыл знакомую тесовую калитку. Встречает не дед Платоша, как всегда, а другой, совсем незнакомый сторож, завёрнутый до самых глаз в овчинный тулуп.
«И люди уже новые появились, подумал Благинин. Как я давно здесь не был. Пожалуй, около месяца».
Схватив ручку двери, ведущей в квартиру Валентины Михайловны, Иван в нерешительности остановился. Сердце забилось учащённее.
«Войти ли? подумал Благинин. О чём говорить с ней? И слов-то не найдёшь. Неловкость какая-то»
После недолгого раздумья решил: «Зайду, спрошу книги, возьму их и уйду».
Валентина Михайловна встретила его, как долгожданного
гостя.
Иван Петрович! Ванюша, здравствуй, здравствуй! трясла она его руку, а лицо светилось радостью. Ты что же не показываешься?
Времени нет по гостям расхаживать. Сейчас самая добыча пошла. Да и ни к чему
А ведь я ждала тебя. Думаю, вот придёт, вот придёт, а ты, как в воду канул, весело говорила Валентина, не замечая грубоватого ответа Ивана..
«Притворяется! подумал Благинин. Будто в самом деле ждала. А может быть и ждала, да меня ли?»
Я уж спрашивала Сергея Селивёрстовича: не заболел ли ты, так он успокоил меня.
Болеть нам тоже времени нет.
Да ты чем-то недоволен. Случилось что-нибудь? беспокойно спросила Валентина.
Я? Нет, я всем доволен.
Так в чём же дело?
Я пришёл, Валентина Михайловна, именно по делу.
Нет-нет, сначала чаю попьём, а потом о деле. И Валентина стала накрывать стол. Продрог, наверное
А чай распивать мне тоже некогда. Меня прислал Прокопьев за книгами по звероводству.
Книги я вот подобрала, возьмите, и обиженно добавила: Не такой встречи с тобой я ждала, так давно не виделись и Ты так изменился за это время.
Благинин взял со стола связанную бечёвкой стопку книг и шагнул к двери, бросив на ходу:
В степи морозом дурь из головы повыгнало. Прощайте, Валентина Михайловна.
Почему прощайте? До свидания Ванюша!
Валентина подошла к окну и, провожая взглядом Благинина, который, чуть сгорбившись, шёл по двору зверофермы, думала: «Что с человеком делается? Какой он непонятный, сегодня даже груб, и всё-таки я его люблю»
Возвратившись в избушку на Караголе, Благинин застал в ней только заведующего участком и деда Нестера, о чём-то вполголоса разговаривающих, остальные ушли на промысел. Разбирая книги, принесённые Благининым. Прокопьев поинтересовался: