Нельзя! Чужая вдруг послышался знакомый голос за его спиной.
Филька повернулся. Перед ним стоял Иван Благинин. Подросток смутился, лиса выпала из рук, лицо запылало от стыда, будто вся кровь в это время прихлынула к его голове.
Подними! Ермолаича это снова сказал Благинин. В избушку отнесёшь, ему отдашь.
Филька кивнул головой в знак согласия и послушно перебросил лису через плечо.
Они ещё несколько минут молча стояли друг против друга, как тогда, у Епифановского плёса, когда Благинин назвал Фильку «мазилой».
Пареньку казалось, что сейчас Иван размахнётся и с силой ударит его по лицу. И поделом, не нарушай охотничьи законы! Он даже втянул голову в плечи, ожидая удара.
Я не думал так сделать, дядя Иван наконец проговорил жалобно Филька.
Видел, видел, как ты метался. Да видно бес сильнее тебя оказался.
Паренёк потупил глаза.
«А все мы виноваты. У парня стремление к промыслу, а уменья нет. Вместо того, чтобы научить его, только насмехаемся», подумал Иван и сказал:
Ну что ж, пойдём вместе. Поищем своих зверей.
Не-ет, я не пойду, пролепетал Филька. Я домой уйду. Совестно мне.
Вот уж этого-то не следует делать, дружелюбно улыбнулся Благинин. Беру тебя своим подшефным. Обучать буду.
Верно, дядя Иван? недоверчиво воскликнул подросток, забывая о случившемся.
А почему же нет. Обучу.
А как же это?
Об этом я никому не скажу. Но ты помни: унести добычу из чужого капкана самый большой позор, позорнее, чем прийти с охоты пустым.
Стыдно мне было опять пустым возвращаться. Смеются
Ну, ничего. Выше голову, скоро свою добычу будешь иметь. Пойдём!..
Благинин заскользил на лыжах по твёрдому насту, за ним последовал Филька. Скоро они скрылись в берёзовом колке.
Глава тринадцатая
Ферма с каждым годом становилась богаче. За развитие животноводства колхоз получил премию: грузовую машину. И тут нежданная нагрянула беда. В одну из лунных светлых ночей на ферму забрели волки и задавили девятнадцать овец. Через день они появились снова. Раскопав соломенную крышу кошары, они спустились к овцам. Колхозный сторож Филипп Петрович, щупленький старичок с сивенькой козлиной бородкой и изрезанным глубокими морщинами лицом, прихрамывая, выбежал из сторожки на блеяние овец. Зарядив берданку, выданную правлением колхоза после первого нашествия непрошенных гостей, он решительно распахнул ворота кошары. Волчица и два переярка шмыгнули мимо сторожа, чуть не сбив его с ног, разорвали кинувшуюся на них собачонку. Дед Филипп, не метившись, выстрелил. Волки одним прыжком перемахнули через изгородь и затрусили по направлению к ряму. Новыми жертвами стали восемь овец.
Когда сторож сообщил о случившемся председателю колхоза Иннокентию Васильевичу Пушкову, тот не на шутку забеспокоился. Грузно расхаживая взад и впёред по кабинету, он сердито бурчал:
Вот напасть. Этак они всех овец погубят у нас, дорожка для них теперь проторённая. Ну, а ты-то что смотрел, Филипп, ты же для охраны поставлен?
Оно и понятно, что для охраны. Да я-то что с ними сделаю, Иннокентий Васильевич, оправдывался сторож. Ведь это кто? Это ведь волки, они тихо, по-звериному. Да и какой из меня охотник. На утку никогда не ходил, а то на зверя.
Надо охотникам сообщить, посоветовал бригадир Полевин, пришедший к председателю подписать наряды, они с волками быстро уладят. Вон Андронников сейчас с базара приехал. Попросить его.
Послали за Андронниковым. Тот вскоре явился. Раскинув полы пальто, нарочито показывая подстежённый ондатровый мех, Илья сел на предложенный стул и, приглаживая и без того гладкие, всегда смазанные репейным маслом волосы, поинтересовался, зачем позвали.
Дело у нас к тебе, Илья Константиныч, сказал Пушков, протягивая раскрытый портсигар Андронникову. Для тебя оно может и плёвое, а для нас оно государственной важности. Волки на ферму повадились, овец режут Просьба у нас к тебе: надо бы их отвадить.
Волки? Эт-то надо подумать.
Чего тут думать-то? Это ведь по твоей специальности.
Андронников задумался. «На волков уйдёт много времени. Их так сразу-то не возьмёшь, соображал он, а за эти дни можно подогнать с заданием. И так много-времени затрачено на рыбалку, с заданием провал. Да и до конца месяца ещё бы надо выгадать денёк-другой порыбачить, щука на петлю хорошо пошла. На базар её, вот и денежки А что волки? Так, пустое Неделю, а то и больше проходишь за ними, а в день хотя бы по полцентнера рыбки большая сумма набирается»
Нет, не могу, товарищ председатель, ответил, наконец, Андронников, не могу. У меня, знаете ли, план. Государственное, так сказать, задание А на волков много время убьёшь.
А что ж, это не государственное дело, слова охотника задели Полевина. Скот-то чей? Колхозный. А колхозы чьи? Общественные. Эх, ты!
Не могу, не могу! И не горячитесь, и не уговаривайте. Илья встал и начал застёгивать пальто, делая вид, что разговор окончен.
Ну что ж, мы тебя не неволим, сказал Пушков, не глядя на Андронникова.
Когда же Илья выводил из дверей, Полевин бросил ему вслед:
Сволота! Зажировал и передразнил: «Не могу, у меня план. Государственное задание, так сказать» Больше о себе думает, чем о государстве.