Ошеломленный Дрейк, по характеру пацифист до мозга костей, опустился на стул. Хансен, отпустив несколько изысканных комплиментов на норвежском, последовал его примеру. Капитан Андерсон тотчас бросился в атаку.
Вы сильно ошибаетесь, мистер Дрейк. Как разумный человек, неужели вы предполагаете, что у какого-нибудь фокусника хватило денег, чтобы изготовить сто двадцать четыре подделки весом от пятидесяти до пятисот тонн каждая? Вряд ли, правда? Вот и я так не думаю. Вы видели только одну фотографию. Покажите ему остальные, доктор Лейн.
Дрейк снова удалился к окну с увеличительным стеклом в руках и поспешно просмотрел всю серию фотографий. После нескольких первых снимков откровенно скептическое выражение на его лице быстро сменилось удивлением, а затем острейшим интересом. Он снова, на этот раз медленнее, просмотрел всю стопку и отложил четырнадцать фотографий для дальнейшего просмотра.
Ну, спросил капитан, что вы теперь думаете?
Дрейк походил на большинство экспертов: все на свете напоминало ему о любимом предмете.
Пиктограммы, отрывисто сказал он.
Настоящие или поддельные? вопросил Хансен с зловещей гримасой.
Настоящие, я бы сказал.
В чем состоит их значение и есть ли в них смысл? спросил доктор.
Этого я не знаю. Собственно говоря, на решение подобной загадки может потребоваться лет пятьдесят, даже целое столетие.
У меня есть теория начал было Хансен, но грубый капитан жестоко растоптал его поползновения в самом зачатке.
Держи свою теорию при себе! рявкнул он. Послушаем, что скажет нам мистер Дрейк.
Возможно, помедлив, сказал Дрейк, если бы вы сообщили мне, где были сделаны эти фотографии, я сумел бы высказать более веское суждение.
Нет, возразил Лейн, нам нужно беспристрастное мнение эксперта. Мистер Дрейк, пояснил он морякам, вероятно, лучший в мире специалист и прекрасно для этого подходит. Его оценка несомненно будет объективной и достойной внимания. Мы вас слушаем, мистер Дрейк. Не торопитесь.
Дрейк взял четырнадцать отобранных фотографий.
Эти, по всей видимости, составляют некоторую последовательность. Они, как мне думается, представляют собой часть более пространной надписи, сказал он. Надписи на прочих фотографиях, похоже, разрозненны но необходимо изучить их внимательней, прежде чем делать выводы. Я отметил, однако, весьма любопытный факт. Вся серия снимков демонстрирует две противоположности, два резко отличающихся друг от друга художественных стиля. Это крайне загадочно, и вот по какой причине. Любой археолог скажет вам, что две различных манеры никогда не достигают в искусстве одинакового расцвета. Но на этих пиктограммах, с точки зрения художественного мастерства, они равноценны и свидетельствуют об очень высоком уровне развития. Эти четырнадцать. продолжал он, указывая на фотографии. далеки от полноты. Здесь
Нет, он только рисовал из головы толпы ангелочков. Затем пришел Рубенстайн. И разве он
Время не ждет, Оле. Убери подальше диких ослов и справки из энциклопедии и поведай нам свою теорию.
Я к этому подхожу, капитан. Следственно, вот что я думаю: эти давно вымершие буйволы были нарисованы людьми, которые видели буйволов и жили с ними, как говорят французы, еп famille . И отсюда из сказанного вытекает, таким образом, преподнес он геометрический цветок риторики, почерпнутый из изысканного круга чтения. что люди, которые вырезали на скалах изображения чудовищных животных, сами жили рядом с ними. Они срисовывали их с натуры. Вот почему эти животные выглядят такими похожими, почти живыми! И разве нашим забытым гениям требовалось отложить свои шедевры в долгий ящик в ожидании Гутенберга? Нет, им не нужны были типографии. Что и следовало доказать, не так ли?
Полнейший абсурд! заметил Дрейк, когда Оле с самоуверенным поклоном вновь опустился на затрещавший стул.
Разве? насмешливо спросил Лейн. И почему же теория мистера Хансена кажется вам абсурдной?
Да потому, что она ставит искусство, созданное за миллионы лет до каменного века, выше искусства двадцатого столетия!
Суть в том, Дрейк, продолжал доктор, что вам столь же мало известно об искусстве первобытных времен, как и мне. Подумайте, еще лет тридцать назад вы. археологи, твердили нам, что истинное искусство зародилось в Греции. Затем обнаружили наскальную живопись каменного века, о которой упоминал мистер Хансен. И с тех пор мы не так много слышим о «Греции, этом чуде веков». Вы непредвзято относитесь к собственным находкам; справедливость требует отнестись точно так же и к фотографиям мистера Хансена.
Никогда! По крайней мере, до дешифровки.
Так займитесь ею. Именно этого мы от вас и хотим.
Но как мне почерпнуть что-либо из сухого каталога вымерших зверей? Господи, даже их треклятые имена мне не известны!
Дрейк, вы по какой-то причине нарочно прикидываетесь глупцом. Я уверен, что вы многое подметили, только с нами не поделились.
Всегда предпочтительней в начале работы ничего не знать. пустился в рассуждения Дрейк. Это гарантирует, что в конце ее мы, в любом случае, будем знать немного больше.
Вы заметили какие-либо повторяющиеся особенности на отложенных четырнадцати снимках? настаивал Лейн.