В маринах нас постоянно предупреждали куда нам можно ходить и куда нет. Например из замечательно уютного Зулуленд Яхт-Клуба выходить после захода солнца нам не рекомендовали вообще. В Порт Елизабет есть улица, которая разделяет город на две части в одной можно ходить, а в другой нет. Но что же взять с маленького африканского Ричардс Бэй, если есть огромные районы великого города Нью Иорка, в которых за тридцать лет я так никогда и не был и теперь уже не буду? По той же самой причине, я имею в виду.
Южноафриканская земля очень зеленая. Пышная зелень всюду, трава, кусты, деревья. По берегам бухты ходят длинноногие цапли, а вдоль дорог носятся очень симпатичные светло-серые с белой мордочкой обезъяны бабуны. В какое-то определенное место они неожиданно налетают стаей, молниеносно проносятся, хватая на ходу все что кажется им интересным, и так же быстро пропадают из вида. В маленьком аэропорту Ричардс Бэй, я вдруг увидел как стая бабунов прыгает по багажным тележкам и побежал за фотоаппаратом в здание аэропорта, но когда вернулся, бабуны уже умчались. В марине обезьяны носятся по всему берегу, но если в Ричардс Бэй это занимательное зрелище, то в Хаут Бэй, по дороге из Кэйптауна на Мыс Доброй Надежды, весь рыбацкий поселок огорожен высоким проволочным забором на сей раз не от грабителей, а от бабунов, которые там просто не дают людям жить.
В Зулулэнд яхт-клубе, соседями справа от меня были пара пожилых «африкаанс» - так здесь зовут потомков буров, которые говорят на своем старо-голландском наречии. Мне буры понравились. Все такие основательные, коренастые, рукастые насчет любой работы, доброжелательные и прямолинейные,
в лучшем смысле этого слова. Похожи на американцев из журнала «Америка» 1950 года, но более открытые. Соседи слева тоже пара, но молодых англо (он) немецкой (она) породы. Соседи слева были левых политических убеждений (за новую Южную Африку), соседи справа правых (ничего конкретного про свои убеждения не говорили, но мне так показалось). Подружился я с «левыми» соседями и они очень помогли, когда мне оказалось необходимым срочно вылететь на несколько дней в Израиль.
Мне было интересно, как теперь потомки тех буров живут с потомками тех англичан. Внешнее впечатление, что живут вполне мирно. Все говорят, или как минимум понимают, на обоих языках. Надписи в провинции Ква - Зулу- Наталь трех-язычные ( на английском, африкаанс и местном племенном зулу). Зулу, чтобы получить хорошую работу, кроме своего родного, должны говорить и на африкаанс и на английском. Но тем не менее у меня осталось ощущение, что потомки буров держаться несколько особняком. Говорят между собой только на африкаанс и когда работают и когда пьют пиво в баре клуба.
Весь обслуживающий персонал и в клубе и в марине зулу. В высшей степени вежливые и доброжелательные. У них всегда все можно спросить, и в ответ на ваше «Спасибо» они тоже говорят «Спасибо». Непонятно за что за то, что у вы у них что-то спросили или за то, что вы сказали им «Спасибо». Совсем не так, как у нас в Нью Иорке.
Отдавать наши концы в клубной марине, по старой морской традиции, пришел Сергей Морозов. Он один (не считая двух кошек) тоже идет вокруг света, примерно тем же путем, что и мы, но в Канаду, откуда, как я понимаю, он вышел и куда теперь возвращается. На подходе к Ричардс Бэй у Сергея в сильный ветер сломало перо руля и он ждет пока сделают новое. Пожелали друг другу семь футов под килем. Люди, которые делают то же, что и мы, но в одиночку, вызывают у меня глубокое уважение.
14 Февраля, 2014, 240 миль южнее Валвис Бэй, Намибия.
Весь день был очень сильный юго-восточный ветер порывами до 36 узлов. Довольно противно, но это и есть, то, что новая «Тиша» умеет делать лучше всего. Четырехметровые волны в корму с ее четырехметровой «поппой» это ничто. И ни одной капли воды в кокпите. Только вот холодно. А все дело в больших морских течениях. Про Гольфстрим это хорошо известно, и в Мурманске, 1,500км за Полярным Кругом, море не замерзает от теплой воды, которую Гольфстрим принес из Флориды и Багамов. В Ричардс Бэй, на восточном берегу Южной Африки, где на юг бежит из тропической зоны Индийского Океана мощный и теплый Агулас, сейчас стоит летняя африканская жара. А тут, на западном берегу, у Намибии, идет на север холодное течение Бенгуэлла из Антарктиды и мы на той же географической широте, что и Ричардс Бэй - натягиваем под штормовую одежду все свитера, которые есть.
Дурбан мне не понравился. Трех-с-половиной миллионный город квинт-эссенция уродливого урбанизма треьего мира. Безликие стекло-бетонные полу-небоскребы, тысячи людей на узких улицах, не очень чисто, очень мало зелени и очень жарко. Взгляд остановить не на чем. Все одинаково, и все малоинтересно. Несколько лет назад в ЮАР проходило первенство мира по футболу. Построили несколько больших современных стадионов один из них в Дурбане и мы ,по инициативе Эли, поехали его посмотреть. Это было интересно. Я раньше такие сооружения видел только на картинках в архитектурных журналах.
Зашли в главную городскую мечеть (почти все прихожане выходцы из индийского суб-континента). Интерьер похож на мечеть на Мауритиусе, но далеко не так элегантен. Сходили на «индийский» рынок, где действительно в основном индусы торгуют предметами местного рукоделия главным образом резьбой из черного дерева. Я уже плохо понимаю действительно-ли эти гипертрофированно-удлиненные фигурки являются образцами истинно народного ремесла (что было бы очень интересно), или современные африканские резчики делают их такими в угоду вкусам современных «модильянизированых» туристов. Но это наверное не так уж и важно. Некоторые из этих вещей очень хороши.