Вскорости позвал новый владыка Шигоньку и сказал:
Главная забота наша отныне веру православную укреплять и ширить. От постов да поклонов наших богу корысть невелика, коли мы слово божие не сеем среди тех, кто идолам поклоняется. Сидим мы по монастырям да церквам, хлеб народный едим за зря, а что вокруг нас творится, незнаем. Порешил я выбрать наилучших, наипреданнейших слуг господен и послать их за рубежи земли нашей на север и на восток к язычникам. И первым пойдешь на сей подвиг ты...
С тех пор прошло два трудных года...
Подвижника Шигоню ко владыке! Шигонька очнулся от дум, увидел перед собой молодого монаха и покорно зашагал за ним из каморы.
Митрополит стоит у окна. Лет ему не более сорока, телом тучен, лицом красен. Так и пышет молодостью и здоровьем. Знал Шигонька, что новый владыка любит почревоугодничать да и к женскому полу приверженность имеет. Раньше он перед выходом к пароду окуривал лицо серой, доводя его до бледности.
И ныне тож пованивает в покоях серным дымком.
Шигонька подошел к владыке, поцеловал руку, принял благословение. И невиданное дело митрополит указал на скамью и велел сесть.
Сидеть перед владыкой?! Шигонька недоуменно помедлил.
Садись, Шигоня, садись, мягко произнес Геронтий, ты заслужил большего. Это я перед тобой стоять должен. Знаю, великую пользу принес ты богу и государю нашему. Письма твои из мест дальних были зело умны и подробны. Государь каждую твою цепь читал самолично.
Прости, святой владыка, письмишек моих было мало. Да и не все в письме напишешь.
- Знаю. Потому и ждал тебя с нетерпением. Говори.
Митрополит уселся в низкое обшитое кожей кресло, закрыл іл.ма. Шигонька степенно, без запинки, будто выучил свою речь наизусть, начал говорить.
Помня твой наказ, святой владыка, и зная замыслы государя ч покорении Казани, я обошел все северные земли округ града се- ||| и особливо хорошо узнал край черемисский. Живет в том краю нм род многочисленный и на пути в Казань его обойти никак не можно. Коль придется нашим людям воевать Казань, то черемисы По'| мной помехой быть могут.
Какую веру чтут? Магометову?владыка спрашивает голо- 11« і п.чнм, не открывая глаз.
Игры те черемисы держатся языческой, имеют много богов. '
........ нечто.. поклоняются богу неба Кугу юмо, сиречь Великому бо-
іу Пмромя того, чтут бога солнцаОш кече юмо, бога ветра
Мардеж юмо и много других богов. Веру магометову принимают редкие и неохотно.
О православной вере нашей знают?
Шигонька покачал головой:
Отколь им знать? Места там глухие не каждый православный зайти рискнет. Да к этому ж князьки черемисские в своих вотчинах веру языческую оберегают с помощью жрецов, именуемых картами. Церковь божью там не построишь, а кто, кроме ее служителей, о нашей вере скажет?
Как это кто? владыка открыл глаза. А монахи! Монастырей по Волге стоит немало. Ведь было мое повеление ходить в лесные пустыни.
Если молвить правду, монахи, вместо того чтобы долго и обильно сеять среди язычников слово божье, более предаются лени и тунеядству. Был я в монастыре в Разнежье, вел беседу с игуменом. Мыслит он, что идти к язычникам со словом божьим суть бесполезно и что надо по примеру иных государств веру господа бога нашего утверждать не словом, а мечом...
Как ты сам мыслишь?
Вера внедряется в душу человечью, и только словом туда проникнуть можно. Меч в сердцах народов будит страх и озлобление, а сие вере христовой противно. Горячим словом вкупе с добрыми делами тех язычников к вере нашей можно приклонить. Надо слать в лесные пустыни слуг божьих не в гости, а на постоянное житье. Пусть они живут вместе с людьми, пусть с ними зверя промышляют, рыбу ловят, только тогда можно дружбу их приобрести.
Ты в этом, я чаю, за два года преуспел?
Жил я долго у горных черемис в одном большом селении. Главой у них человек старый и мудрый по имени Изим. Есть при нем сын Тугейка, а остальные отделены. Властью казанцев сия семья тяготится, а о нашем русском народе они говорят с уважением. Семена добра я у тех людей посеял и верю: дадут они сильные ростки.
Геронтий кивнул головой и снова закрыл глаза.
Шигонька все говорил и говорил. Он рассказывал о том, как живут черемисские люди, какие у них обычаи, какая там земля, реки, леса. А потом приступил к рассказу о Казани.
А вечером молодому летописцу митрополит повелел записать:
В лето 1467-е в пору царствования Ивана Васильевича прибежал из лесов монах Шигонька. И поведал тот Шигонька про черемисский край. И сидит в нем народ об сю сторону Волги промеж больших гор по удолиям и называется черемиса горняя. Другие же, что сидят об ону сторону Волги, наречат себя черемиса луговая. И все они землепашцы, трудники, злолютые ратники и стрелки гораздые...
Глава первая
ДЕЛА КАЗАНСКИЕ
«И тогда Иоанн князь Васильевич дерзновение принял великое: христианскую веру от варвара, от Ахмата золотоордынского защитить и ответить презрением на ордынские все притязания».
сКазанский лесописец», гл. 9.