«и сделал море сушею, и расступились воды», пробормотал Татор. Что дальше, Консул? Хотя, кажется, я уже спрашивал это несколько раз.
Обычно он не звал его Консулом. Всегда строго-уважительно по имени и разделяя слоги отчетливыми паузами. Но что-то изменилось.
Неужели из-за фогратора?
Кратов посмотрел на оружие, нужда в котором, кажется, отпала. Хорошо лежит в руках. Держал бы так и держал С невыразимым сожалением он спровадил «смауг» на пояс.
Неужели нам удалось их напугать? шепотом спросил Мадон. Кто-то говорил, что с автоматами такое не прокатывает.
Мы их не напугали, сказал Кратов. Они получили новую директиву.
Говорить про неслышимый стороннему уху гонг он не стал.
От кого? все же не сдержался Белоцветов.
Скоро узнаем. Или не узнаем никогда.
«Конечно, узнаем, уверил он себя мысленно. Не бывает, чтобы автор столь эффектного трюка не вышел на поклон».
Теперь он шагал впереди всех, в руках ничего не было, голова гудела, в ушах стоял звон, но не тот, что раздражал все это время, а звенела мертвая, ничем не нарушаемая тишина. Почти такая же идеальная, как в лаборатории блажного доктора Стэплдона Кларка с погибшей станции «Тетра». Маскеры торчали безобидными истуканами, без намека на эмо-фон, отворотивши плоские слепые лица в сторону прохода к Инкубатору. Вот уже несколько минут оттуда никто не появлялся. Они беспрепятственно пересекли котлован и уперлись в отвесную стену, по которой следовало подняться и продолжать путь не сворачивая. А там уж куда ноги выведут.
У кого-то есть гравиген? спросил Кратов.
После короткой паузы Белоцветов поднял руку.
Хозяйственный какой, проворчал Мадон.
Я тоже намеревался озаботиться, сказал Татор смущенно. А затем подумал
Неважно, сказал Кратов. Я подниму тебя, а инженеры сами разберутся.
Прекрасная мысль, сказал Татор с сомнением. Если только хозяева не захотят избавиться от нас как можно скорее.
Кратов не успел потребовать уточнений.
Глядите, Консул! закричал Белоцветов, тыча пальцем.
Он обратил взор в указанном направлении.
«Что, так просто?!»
Кратов чувствовал себя обманутым.
Стоило ли пробиваться сквозь столько преград, блуждать и теряться, дивиться увиденному и непонятному,
чтобы все закончилось паршивым порталом в стене?
«А нельзя ли, чтобы просто было с самого начала?!»
Обширный проем в форме неправильного овала прямо в стене. Снежное поле и спутанные в радугу лучи нескольких солнц по ту сторону.
От них и впрямь стремились избавиться.
Так и будем стоять? недовольно спросил Белоцветов и неуклюжей трусцой устремился на свет.
Это могла быть ловушка. Или какой-нибудь неуклюже состряпанный мираж. Фантоматика в винтажном стиле.
Но это был всего лишь путь к свободе.
Консул, что вы медлите?
Он действительно не спешил уходить. Оставались вопросы, требовавшие ответов. И он почему-то рассчитывал их получить.
Куттер ждет снаружи, сказал Кратов и показал куда-то в пространство. В тесноте, да не в обиде. Если я не появлюсь в течение часа ждать меня дольше не следует.
Что за глупости! сказал Татор возмущенно. Неужели ты думаешь, будто
Это приказ генерального фрахтователя, резко сказал Кратов.
На который я, как командир корабля, плевать хотел, энергично возразил Татор.
Мы можем прибыть с подмогой, неуверенно заметил Мадон.
Черта с два, свирепо сказал Белоцветов. Мы погрузимся в куттер, как сельди в бочку, и в течение часа будем предаваться медитациям. Как вы и просили. А потом разнесем эту лавочку.
«И ведь разнесут, подумал Кратов. Наверняка у них в закромах сыщется что-нибудь посильнее моей игрушки. Это нехорошо. Но, наверное, оправданно».
Надеюсь, до такого не дойдет, сказал он вслух.
И шагнул назад, в пыльную мглу подземелья.
12
Они уже достаточно удалились от портала, который все еще маячил пятном света позади.
Whither wilt thou lead me? хорохорясь, спросил Кратов. Speak! I'll go no further.
Нелепая тень прекратила движение. Застыла, словно бы обдумывая услышанное. В ее позе, в согбенных плечах, одно выше другого, в понуро торчащих лопатках читалась неуверенность.
Медленно оборотилась.
Исполнила руками нечто вроде приглашающего жеста. И тотчас же на ближайшей стене возник и набрал силу светильник в форме кристаллической друзы. Свет был ровный, немигающий, желтоватого теплого спектра. Как раз на уровне головы, то есть метрах в трех над основанием подземелья. Грубые, будто высеченные каменным рубилом палеолитического скульптора, черты. Серая рыхлая кожа, вся в морщинах и складках. Куполообразный череп, сходный с поверхностью какой-нибудь безатмосферной планетки, и даже в таких же кратерах. Запавшие тусклые глаза. Просторные слоновьи уши.
Кратов, который все это время, как выяснилось, не дышал, с облегчением выдохнул.
Тахамаук. Все же тахамаук.
«Тахамауки большие зануды и спесивцы, вспомнил он собственные слова, но так же, как и мы, ненавидят воевать и любят поболтать в хорошей компании».
Тахамаук сделал шаг вперед. Кратов невольно попятился.
The very place puts toys of desperation, сказал тахамаук тусклым шипящим голосом. Without more motive, into every brain В том смысле, что это место не располагает к душевному восторгу. Но переговоры случались и в менее подходящих условиях. Не так ли, доктор Кратов?