И нисколько о том не жалею.
Консул, медведи в ваших краях носят ботинки? невинно спросил Белоцветов.
Напряжение понемногу спадало. Стволы «калессинов» дрогнули и понемногу пошли книзу. Очевидно было, что беспорядочной пальбы на звук, на движение и во все стороны, не размышляя, удастся избежать.
Давайте, что ли, выбираться отсюда, наконец сказал Татор.
Да, верно, согласился Кратов. Успокоимся, осмыслим ситуацию. И вернемся с сервомехами.
Даже проще, сказал Татор. Мы перебазируем «Тавискарон» в эту котловину, как можно ближе к цели. И под защитой корабля спокойно заберем груз.
И черт с ними, с медведями, с некоторым даже облегчением произнес Мадон.
И с металлосодержащими объектами, прибавил Белоцветов. Хотя было бы очень интересно
Нисколько не интересно! раздраженно осадил его Мадон. Нехорошее это место. Непонятное. Чем скорее мы отсюда уберемся, тем лучше для всех.
Согласен, великодушно сказал Татор.
Угу-мм, подтвердил Брандт.
Феликс, как обстановка? спросил Кратов.
После небольшой паузы третий навигатор Грин ответил:
Я думал, вы видите. Никак не мог взять в толк, отчего вы такие беззаботные.
Что мы должны видеть? насторожился Кратов.
Уже пять минут как держу на прицеле, быстро и непонятно проговорил Грин. Четыре Всадника Апокалипсиса
Он не закончил фразу.
Потому что тишина взорвалась, как фугас. Начался ад, которого очень хотелось избежать.
2
высшей защиты. Это было нападение, акт немотивированной агрессии, попытка ограничить свободу передвижения, словом нарушение сразу нескольких статей Кодекса о контактах. Какие рекомендации в аналогичных казусах предлагал Кодекс? Очень разные, в зависимости от экспертной оценки и прогнозов, в широком спектре от подчинения грубой силе до активного и бескомпромиссного противодействия всеми наличными ресурсами. Хотя признавалось, что начинать стрельбу в любой ситуации всегда было самым последним делом. На первый и довольно беглый взгляд твари не выглядели живыми и разумными, это явно были автоматы. Кратов не однажды с головой увязал в ситуациях, когда отличить живое существо от неживого оказывалось слишком сложной задачей, особенно без развернутого и неспешного мониторинга, без техники, без лингваров и мемографов, когда все идет кувырком, вкривь да вкось и через задницу. Ничем хорошим такие переделки не заканчивались. Эмо-фон исходил не от белых тварей, здесь был кто-то еще, отстраненный и удаленный наблюдатель, не вступавший в игру до поры, и это к нему относились странные слова Феликса Грина о Всадниках Апокалипсиса. Разбираться было некогда, а приходилось. Но, похоже, всю сложность обстановки оценить мог только Кратов, и пока он, пятясь под призрачную защиту корабля, панически выстраивал линию конструктивного поведения, решение за него приняли другие люди. Огонь из фограторов открыли одновременно Брандт и Белоцветов. Залпы выжигали в трепетавшей над головами сети безобразные пробоины, что удивительным образом вносило сумятицу в планы атаковавшей стороны. Белые нити спутывались в колтун и падали на самих тварей, лишая их подвижности.
На корабль! заорал Кратов.
Почему-то он ни секунды не сомневался, что ему удастся открыть люк «гиппогрифа», хотя с момента, когда это случалось в последний раз, для корабля прошло двадцать лет мертвого кружения в космическом холоде и темноте, да и сам Кратов никогда этого не делал: доступом на борт распоряжался лично первый навигатор Олег Иванович Пазур. Впрочем
К грузовому люку!
Там было проще, он когда-то открывал грузовой люк возле поврежденной гравигенной секции, через который Стас Ертаулов отправился в свое невообразимое погружение в экзометрию, откуда так до конца и не воротился. Как там дальше сложилось с этим несчастным люком, Кратов не помнил. Сейчас он бежал, не оглядываясь, увязая в сугробах, позади него судорожно вздыхали «калессины», частил всхлипами фогратор неизвестной модели в руках Брандта, слышались невнятные возгласы, хрустел снег, и над всем творившимся безумием высоко и безучастно трепетал чужой эмо-фон. Всадники Апокалипсиса яркая фраза, с которой не увязывалось никакого реального образа. Белые скелеты в ржавых латах на белых изможденных конягах. Дюреровские черно-белые мужики с мечами, трезубцами и злыми крестьянскими рожами. Васнецовские голоногие атлеты на лубочных откормленных лошадках Феликс Грин иногда и не к месту обнаруживал наклонности к странным метафорам
Всем на «гиппогриф». Там они укроются, переведут дух, соберутся с мыслями. Какая-никакая, а броня. Может быть, удастся поднять защиту. Старичку немало досталось испытаний, но хотя бы какие-то системы должны были сохраниться и функционировать Вот и люк. Овальное темное отверстие прямо над головой. Два с половиной метра сущий пустяк. Подтянувшись на руках, Кратов ввалился в грузовой отсек, опрокинулся на спину и перевел дух. Но расслабляться времени не было. Он приготовился затаскивать на борт первого, кто подбежит, а уж вдвоем они управятся скорее Под кораблем никого не обнаружилось. Кратов сделал несколько резких и коротких дыхательных упражнений гипервентиляция легких, чтобы прочистить мозг и подготовить себя к стрессовым нагрузкам! и свесился по грудь из люка. Быстро огляделся.