У нас, кстати, в последний момент заменили часть груза, сообщила между тем девушка, вновь раскрывая свою красную папку и шелестя страницами. Зерно в трюм номер два
так и не загрузили, заменив бочками с какими-то соленьями. И кто их только станет покупать на других планетах? А трюм номер пять в итоге переоборудовали под холодильник и заполнили его мясными тушами. Но это хоть понятно, у Лукреции, я слышала, со своим мясом туго
Она еще что-то там говорила, но Эдуард почти не слушал, продолжая безуспешно гадать: было? Не было? Привиделось? Или взаправду? Действительно, и зачем он только вчера столько выпил? Сейчас бы не сомневался ни в чем Хотя еще неизвестно, что лучше
ты понял? достучался до его сознания голос девушки наверняка не с первой попытки.
Понял, кивнул он, хотя знать не знал, что именно ему следовало, по ее мнению, понять.
Ну вот и хорошо, тогда я беру на себя первый, второй и третий трюмы, сказала она. Седьмой будем вести вместе.
Хорошо, кивнул он снова, заметив, что с каждым разом движение головой становится все менее и менее болезненным не иначе, начала действовать целебная жвачка.
Папка пока останется у меня, хорошо? предложила Елена.
Эдуард ничего не имел против.
Классное место колоннада на галерее в школе, да? спросил он внезапно.
Место как место недоуменно пожала плечами девушка, не поняв намека. Ну, или искусно сделав вид, что не поняла. А что это ты вдруг?
Да так, прогуливался там вчера вечером
То-то я тебя в зале найти не могла, проговорила она. А насчет галереи не люблю по ней ходить, в сумерках там вечно парочки у балюстрады жмутся, только и остается, что глаза в пол упереть, добавила Елена, окончательно все запутывая.
Есть такое дело пробормотал сбитый с толку Эдуард.
О, Ливия идет! воскликнула девушка, глядя ему за спину.
Он обернулся: оставив Виктора у «седла» одного, к ним действительно шагала жрица. Ее дорожный плащ развевался на ветру, и время от времени из-под него высовывалась рукоять кортика похожего на тот, что висел сейчас на поясе у Елены. Впрочем, все кортики, должно быть, похожи один на другой, не то отличающиеся и назывались бы как-нибудь по-другому саблями, там, или кинжалами
Доброе утро, приветствовал Эдуард командира их похода.
Доброе? прищурилась Ливия, буравя взглядом его лицо, от чего ушедшая, было, восвояси головная боль не преминула тут же постучаться обратно. Приветствие Эдуарда жрица предпочла оставить без ответа. Как самочувствие, студент?
Нормальное, буркнул юноша.
«Почти стало таким, пока вы не подошли», добавил он про себя.
Ну, раз нормальное по машинам! немедленно распорядилась Ливия. Я лечу с Виктором, Елена с Гийомом, Эдуард с Терциусом. До встречи на орбите!
И не ожидая ответа, жрица повернулась и двинулась обратно.
Что ж, забирайся в капсулу, дружище, рыжий всадник гостеприимно распахнул перед Эдуардом широкий люк и сделал приглашающий жест чуть картинно, но они, всадники, вообще немного позеры. Вон, один Виктор чего стоит. С ремнями помочь или сам справишься?
Сам справлюсь, ответил он, забираясь внутрь. Небось, невелика хитрость.
Вообще-то, пользы от них не больше, чем от третьего чтения закона в Сенате, но по инструкции положено пристегиваться, так что уж не обессудь, сказал Терциус. С полминуты он терпеливо ждал, пока Эдуард устроится в кресле и разберется с многочисленными ремнями, затем кивнул и захлопнул люк капсулы. Готовность! это уже донеслось по внутренней связи.
Есть готовность! проговорил Эдуард, как его учил Виктор.
Поехали!
«Седло» качнулось, присело на задние опоры, словно готовящийся к прыжку металлический зверь, и свечой унеслось в утреннее небо.
В жизни ему ни разу не довелось ходить по болоту, да что там ходить даже видеть его вблизи, но он был абсолютно уверен, что там бывает именно так. Сперва провалилась одна нога неглубоко, где-то по щиколотку. Вытащить ее удалось без труда, но при этом в топь погрузилась вторая уже где-то по колено. Пока юноша пытался ее высвободить, вновь увязла первая. Он рванулся всем телом и ушел почти по пояс.
Стиснувшая ноги липкая жижа холодила и жгла одновременно. Колени горели, пальцы же, наоборот, окоченели, а попытка пошевелить ими привела к тому, что погружение снова продолжилось. Небыстрое, постепенное если, конечно, не делать особенно резких движений, но неуклонное. Сдавило живот, подперло грудь Эдуард сделал последнюю решительную попытку вынырнуть и провалился по горло.
Ног он уже не чувствовал настолько, что не был более уверен, есть ли они у него вообще. Лед и пламень на пару терзали
теперь тело юноши выше, постепенно подбираясь к плечам. Увяз подбородок, дошла очередь до носа. Дышать, впрочем, было пока можно, но каждый вдох давался все с большим усилием, а выдох толкал вниз на дигит-другой.
Страшно не было. Было ощущение неизбежности. Еще немного и все закончится. Вязкая жижа сомкнется над ним, разойдутся по поверхности последние круги, и он уснет. Уснет сладким спокойным сном. И не будет иметь никакого значения, видел он вчера на галерее Виктора с Еленой или вовсе посторонних людей. Не будет больше внушать трепет пронизывающий насквозь взгляд Ливии.