Откуда тебе знать? Мэриз сказала мне, что такого не было уже тысячу лет.
То-то и оно! Об этом я и толкую. Ты единственная! Разве это не улет?
Ну нет. Находиться в центре внимания это не по мне. Но я достаточно хорошо изучила Мэйси и знаю, что значит это выражение на ее лице: спорить с ней сейчас бесполезно.
Однако я все же не могу не сказать:
Думаю, «улет» это слишком сильно сказано.
А вот и нет. Так считают все.
Под всеми ты разумеешь себя и своего отца?
Нет, я говорю про всех! Они все видели тебя и Она осекается и с огромным интересом смотрит на свою газировку.
Это не предвещает ничего хорошего. Похоже, дело дрянь.
Сколько же человек видели меня такой, Мэйс? Ты сказала, что я находилась в кабинете твоего отца, а потом меня засунули в подсобку библиотеки.
Так оно и есть. Но ты должна понять: ведь ты была заключена в камне почти четыре месяца! Папа и Джексон чуть с ума не сошли от беспокойства.
Мне казалось, ты говорила, что быть горгульей это отпад.
Да, быть горгульей это в самом деле отпад. Но застрять в ипостаси горгульи
это совсем не клево. Они перепробовали все, чтобы ты превратилась обратно в человека приглашали сюда экспертов со всего мира, стольких, скольких смогли найти. И все эти эксперты желали увидеть тебя, потому что не верили, что ты горгулья. Они думали, что тебя прокляла ведьма или сирена, или что-то еще в этом духе. И требовали показать им тебя прежде, чем они согласятся дать свои рекомендации.
Я встаю с кровати и начинаю ходить взад и вперед.
Ты хочешь сказать, что все они просто взяли и прилетели на Аляску, чтобы иметь возможность изучить меня лично?
Само собой! Она бросает на меня досадливый взгляд. Думаю, ты не до конца понимаешь, что ты единственная в своем роде. Эти эксперты полетели бы и на луну, лишь бы увидеть тебя собственными глазами. Не говоря уже о том, что Джексон и мой отец сами отправили бы их на луну, если бы сочли, что это может тебе помочь.
Я могу это понять. Это даже кажется мне логичным в извращенном смысле этого слова. Но я не могу отделаться от неприятного чувства при мысли о том, что незнакомые люди осматривали меня, пока я была в полной отключке и вообще не могла понять, что к чему. И о том, что Джексон и мой дядя позволяли им это делать.
И дело не в том, что я не понимаю, почему они так поступали. Если бы мои родители выжили в той аварии и впали в кому, если бы им понадобились лечение и уход, я бы тоже сделала все, что в моих силах, чтобы они получили все необходимое.
Это еще одна вещь, которую я потеряла. Хотя и не должна была терять.
Я перестаю ходить по комнате и, смирившись, опять плюхаюсь на кровать.
Грейс? Мэйси садится рядом со мной и впервые с тех пор, как мы столкнулись в вестибюле, на лице ее появляется тревога. Ты в порядке? Я понимаю, это трудно принять, но клянусь тебе, это здорово. Постарайся это понять.
А как же моя память? Я проглатываю стоящий в моем горле ком, потому что не плачу в присутствии других людей, даже если это мои лучшие подруги. Что, если она ко мне не вернется? Правда, я тогда была камнем, и, возможно, я ничего не помню по той простой причине, что мне нечего помнить.
Мэйси качает головой.
Я так не думаю.
То-то и оно. Я тоже. Я молчу, поскольку все слова, которые приходят мне в голову, кажутся какими-то не такими. Мэйси тоже молчит, затем сжимает мою руку.
Давай пару дней просто будем жить моментом. Посмотрим, не всплывет ли что-нибудь после того, как твоя жизнь войдет в привычное русло. Уверяю тебя, все будет хорошо. Она улыбается ободряющей улыбкой. Лады?
Я киваю, чувствуя, как сосущее чувство под ложечкой, которое мучило меня несколько часов, начинает проходить.
Лады.
Вот и хорошо. Она лукаво улыбается. А теперь давай наложим эти маски. Я расскажу тебе все новости, а ты объяснишь мне, каково это быть сопряженной, то есть иметь суженого.
Глава 17. Туннельное зрение
Не знаю, потому ли это, что последние четыре месяца я провела во сне, или из-за всего, что происходило сегодня. А может, дело в сочетании того и другого?
Возможно, в сочетании того и другого.
Это и из-за того, что я потеряла память, и из-за того, что я узнала: парень, которого я люблю, это мой суженый, моя пара, он со мной сопряжен, и мне предстоит провести с ним всю жизнь.
Мэйси была очень воодушевлена и все повторяла, как мне повезло, что я встретила Джексона теперь, когда мне семнадцать. Так что в ожидании своего суженого мне не нужно иметь дело со всякими придурками вроде Кэма (судя по всему, она и Кэм расстались, и расстались плохо, пока я была статуей) и не нужно беспокоиться о том, что мне так и не удастся найти такого человека (похоже, это случается чаще, чем хотелось бы). У меня есть суженый, и, по мнению Мэйси, это лучшее, чего можно было бы желать и определенно лучше, чем мое превращение обратно в человека. И даже лучше, чем если бы ко мне вернулась память.
Ведь суженый это навсегда, чего нельзя сказать почти что ни о чем другом в жизни; именно это она повторяла мне снова и снова.
И я это понимаю. Правда, понимаю. Я люблю Джексона. Любила с самого начала. Но потому ли это, что я полюбила его самого, или из-за нашего сопряжения, которое, по общему мнению, возникло в тот момент, когда мы коснулись друг друга?