Да, брат, ты дал.
Еще раз говорю: все отлично. Фигово только, что боев, по сути, нет. Тут холмы да предгорья обстрелы в Гудермесе в бинокль вижу, а тут тишь да блажь. Дела настоящего хочется, а его нет.
Лоренс не форсил и не понтовал. Он действительно был прирожденным воякой, впитавшим с молоком матери любовь к крови, боям и огню. Такие люди не могут жить в условиях гражданской жизни либо спиваются, либо становятся пламенными революционерами-фанатиками.
И с личным составом чвак полный.
Что так?
Ну, ротным опорный пункт мой номинально зовется. Два с половиной взвода. И из офицеров я один. Обещали взводных еще две недели назад привести все жду. А ты зачем здесь?
На днях перевели в военную контрразведку
Шпиком заделался? как-то брезгливо, будто опознав в Максиме прокаженного, спросил Андрей. Макс, ты же порядочным человеком считался?
Михайленко хотел объяснить, что выбор был не по его воле, что его без него женили Но что-то заставило сдержаться.
Так надо было, Андрей.
Да-а! И я тебе зачем? Голос Лоренса стал подозрительным и холодным.
Не по твою душу я. Мне надо под видом правозащитника, журналиста или еще кого-либо в Гудермесе поработать. Связь с человеком наладить.
Один? В гражданке? Без оружия? В Гудере? Ну ты, брат, вернул мне веру в людей. Красавчик! Валить кого?
Нет, просто переговорить.
Не хочешь рассказывать не надо. Чем помочь-то?
Как продовольственная колонна к тебе придет, я сяду в нее и выгружусь на местном рынке.
15. Придумай мне войну
Тут из главка звонили, журналисток, сказали, с собою взять, они репортаж снимают. Сутки у вас и я их заберу, а так до завтра тут сидеть будем, вздыхая, сказал он.
Харчи-то привез? спросил Лоренс.
Да, и харчи, и стираную форму
Большой, возьми Трандина, разгрузите «Урал», крикнул Андрей и снова, глядя на Арсена, сказал: Ну, где твои журналистки?
В бэтээре. Сейчас выйдут.
Из открывшегося люка сначала показалась видеокамера с треногой, а потом две юные, лет по девятнадцать, особы.
Твою мать, этих-то куда несет? не выдержав, сказал вслух Андрей. И чем там, в главке, думают?
Здравствуйте, звонко крикнула первая девица и протянула руку офицерам. Я спецкор НТВ Мария Северова, а это мой оператор Настя Сухова.
Очень приятно, Лоренс элегантно поцеловал руку Марии. Всех представлять не буду. Я здесь главный и царь, и бог, и воинский начальник.
Как здорово. А вы нам поможете репортаж снять?
О чем? Войны тут нет, боев тоже давно не наблюдается. Могу показать кроликов и куриц.
Девушки как-то сразу погрустнели.
Нас везде возят, где нет боев. А нам репортаж надо снять. Через три дня обратно ехать. Не с пустыми же руками.
В Гудере ночью наснимаете или в Аргун поезжайте.
Весь завтрак и после, до обеда, две журналистки уговаривали Лоренса помочь снять хоть что-то экстремальное. И Лоренс сдался:
Устрою я вам постановочный бой.
Ты в своем уме? спросил его Максим. Какой, на хрен, постановочный бой?
Ты ж меня не сдашь? Да и солдатам надо пострелять, засиделись они, а смена только через месяц.
А как ты это организуешь?
Ой ли, брат, я в Москве и не такое проворачивал. Постановочный расстрел делал, да так натурально, что В общем, пересказывать не буду. А сейчас Есть у меня специально придуманный для такого воин. Трандин, ко мне.
Веснушчатый гармонист подбежал пулей к Лоренсу.
Значит, так, Юра, ты надеваешь черную маску, берешь автомат и идешь за тот камень, понял? спросил бойца Андрей, показывая на каменную гряду у подножия хребта.
Понял.
Занимаешь позицию, стреляешь, но не по нам, а вверх, уяснил?
Так точно.
И кричишь «Аллах акбар». Вот и все. Очередь даешь и прячешься за камни, а мы над твоею головой из всего оружия, что есть тут, стрелять будем.
Через час девочка-спецкор Мария расположилась в окопе, а операторша в пулеметном гнезде, чтобы был простор для съемок.
Ты, Андрюха, авантюрист, не доведет тебя это до добра, бросил товарищу Максим. Но тот уже не слушал.
Поехали, крикнул он.
Из-за камня вылез боец и, с чудовищным ойканьем и вологодским акцентом крикнув «Аллах акбар!», дал очередь над головами «противника» и спрятался. Бэтээры, пулеметчики, снайперы и просто «АК» дали одновременно чудовищный залп. Очереди накрыли все пространство холма, и по трайсерам было видно, как они долетали до гудермесского хребта.
Именно там, на хребте, Максим вдруг заметил движение. Взяв бинокль у Лоренса, он посмотрел еще раз.
По склону шли несколько десятков бородачей с оружием. Они не шли даже, а бежали. От камня до РОПа было метров пятьсот, а от камня до бородачей метров триста.
Своего спасать идут, только и сказал Максим, отдавая Лоренсу бинокль. Парня выручать надо.
В эту самую минуту по позициям РОПа ударили несколько десятков автоматных и пулеметных очередей, у блиндажей разорвались кумулятивные выстрелы «РПГ».
Лоренс взял в руки бинокль и повел себя спокойно и рассудительно.
Пулеметчикам: ориентир камень Трандина, влево два пальца, отсечь пехоту противника. Стрелкам: длинными очередями не допустить подхода противника к камню, «АГС» и подствольные гранатометы не применять. Второе отделение и снайпер со мной на БТР.