Почему на бельгийском, Бред?
Да потому что она бельгийка. В любом случае, какая разница, на каком языке опубликованы стихи? Кто-то должен их опубликовать, иначе их никто не прочтет.
Что ее дернуло взять и предложить вот так сразу?
Меня спрашиваешь! Наверное, то дернуло, что они хороши. Почему еще люди хотят напечатать стихи.
Чушь какая!
Нет, видели! Она мне не верит.
Конечно, нет! Если я застукаю тебя здесь с какой-нибудь примадонной, какой-нибудь танцоркой из кордебалета или воздушной гимнасткой с кем угодно, кто говорит
по-французски и носит юбку, ты мне дорого заплатишь. Особенно если они будут предлагать напечатать твои стихи!
Вот вам, пожалуйста, говорит Бредтреп, поблекший и погасший. Потому я и занимаюсь недвижимостью Вы, друзья, ешьте, ешьте Не смотрите на меня.
Он смешивает еще порцию коньяку с перцем.
Думаю, с тебя достаточно, говорит Джил. О Боже, сколько ты уже принял сегодня?
Забавно, говорит Бредтреп, ее я только что как раз перед вашим приходом ублажил, а себя мне ублажить нельзя
Господи, где этот гусь! поднимается со стула Джил. Извини меня, но я пойду и посмотрю, чем занимаются девочки.
Нет, не пойдешь! заставляет ее сесть обратно Бред. Мы будем сидеть здесь и ждать ждать, пока не станет ясно, что происходит. Может быть, гусь никогда не появится. Мы будем сидеть здесь и ждать ждать вечно сидеть, как сидим: при свечах, и пустых тарелках, и опущенных шторах, и Я просто вижу, как мы сидим тут, а кто-то снаружи возводит вокруг нас стену Мы сидим тут и ждем, когда Эльза принесет гуся, время идет, становится темно, мы сидим день, другой, третий Видите эти свечи? Мы съедим их. А цветы вон там? И их тоже. Мы съедим стулья, съедим буфет, будильник, съедим котов, съедим шторы, счета и столовое серебро, и обои, и клопов под ними мы съедим собственное дерьмо и этого хорошенького эмбриончика, которого заполучила Джил съедим друг друга
В этот момент входит Пинокинни, сказать спокойной ночи. Голова ее опущена, в глазах недоумение.
Что это сегодня с тобой? спрашивает Джил. У тебя обеспокоенный вид.
Ах, не знаю, отвечает юная особа. Я хотела спросить о Это ужасно сложно. Я, правда, не знаю, смогу ли объяснить.
В чем дело, носатик? вмешивается Бред. Говори все как есть, не стесняйся леди и джентльмена. Ты ведь знаешь его, да? Ну, выкладывай!
Голова у особы по-прежнему опущена. Уголком глаза она хитро смотрит на отца и вдруг выпаливает: Что это такое мир вокруг нас? Для чего мы вообще существуем? Должны ли мы владеть миром? Наш мир единственный или нет, а если единственный, то почему? Вот что мне хочется знать.
Если Бредтреп Кронстадт был изумлен, то не подал виду. Подняв небрежным жестом рюмку с коньяком и добавляя в нее малую толику кайенского перцу, он как ни в чем ни бывало сказал: Послушай, детка, прежде, чем я отвечу на вопрос, если ты настегиваешь на этом, тебе надо определиться с терминами.
Тут из сада доносится долгий пронзительный свист.
Маугли! говорит Кронстадт. Скажи ему, чтобы зашел в дом.
Поднимайтесь к нам! кричит Джил, подойдя к окну.
Никакого ответа.
Должно быть, ушел, говорит Джил. Я его больше не вижу.
Теперь в саду возникает женский голос: «II est saoul completement saoul».
Тащи его домой! Скажи ей, чтобы тащила его домой! вопит Кронстадт.
Mon man dit qu'il faut rentrer chez vous oui chez vous.
Y'en a pas! несется над садом.
Скажи ей, чтобы не потеряла «Cantos» Паунда, что я ей дал, выходит из себя Кронстадт. И больше не приглашай их к нам повернуться негде. Места только-только для беженцев из Германии.
Нехорошо это, говорит Джил, возвращаясь к столу.
Ты опять не права, парирует Бред. Для него это очень хорошо.
Ох, да ты напился уже, отмахивается Джил. Где в конце концов этот проклятый гусь? Эльза! Эльза!
Забудь о гусе, дорогая! Это все игра. Кто кого пересидит. Правила таковы: «завтра» и «вчера» отменяются, но «сегодня» длится вечно Не правда ли, было бы замечательно, если бы вы, друзья, сидели здесь, как сидите, а я начал бы уменьшаться и все уменьшался бы пока не превратился в такусенькую крохотную крохотулечку так что вам понадобилось бы увеличительное стекло, чтобы разглядеть меня? Я был бы маленьким пятнышком на скатерти и говорил бы Тимур Ти-мур! А вы где он? где он? А я Тимур, логофеты, гликофосфаты, Бийанкур, Ти-мур О полн пиит пречудных пречуд а вы
О Боже, Бред, ты пьян! говорит Джил. И Бредтреп смотрит осовело-весело и таращит шары, косящие зело.
Сейчас начнет мерзнуть, говорит Джил, вставая, чтобы найти испанскую шапочку.