Я скучала без тебя.
Глупышка, ты видишь меня и...
Не так часто, как хотела бы. Последнее время ты очень занят.
Кроме того, я не могу сюда приходить с такой легкостью, как в твой загородный дом. Когда ты туда вернешься?
Это еще не скоро.
Так ты скучала без меня? В его голосе слышалось удовольствие.
Ужасно. Как ты сюда попал?
На его лице появилось озорное выражение.
Должен сказать, это непросто. Сам я стар для подобных штук, так что мне помогает сам Бог. Кстати, когда ты будешь уезжать в Парк-Лайн, ты должна распорядиться заколотить окошечко на первом этаже, которое ведет в котельную. Оно плохо закрывается на защелку.
Но я просила дворецкого тщательно проверить помещения перед тем, как Триста купит... А как ты об этом узнал?
Он пожал плечами:
Мужчина должен быть изобретательным. Но мы слишком много разговариваем. Иди сюда.
Какое у тебя выражение лица, Роберт! Оно предвещает что-то дурное.
Тогда почему ты улыбаешься?
Потому что мне нравится, когда твои глаза обещают что-то дурное. Она с жадностью смотрела на его лицо. Роберт часто приходил в ее дом, и всегда тайно. Было мало ночей, которые они бы не проводили вместе. Она и не подозревала, где он жил, когда не был с ней. Ей приходилось бороться со своим любопытством и ревностью. На нечто большее в отношениях с Робертом она претендовать не могла.
Ее глаза опустились к открытому вороту его пальто. На Роберте под пальто была только одна рубашка из легкого батиста, подшитая аккуратными маленькими лентами. Рубашка была розовой.
Ты почти не одета, значит, меня сегодня ждала.
Я тебя всегда жду, ответила Мэй. Ее руки коснулись его волос и тут же ощутили, как пружинят его кудри.
Ты захотела меня увидеть. Признайся. Эта мысль заставила меня покинуть своих посетителей и броситься сюда, подобно хорошо натренированному псу. Он провел рукой по ее щеке, по шее, а потом скользнул в вырез ее платья.
Но ты же не собираешься заняться этим сейчас, произнесла она, поначалу отпрянув. Но поскольку он продолжал ласкать ее кожу, она сдалась. Приходи вечером.
Я не могу ждать до вечера. Иногда
дверца на первом этаже закрыта на засов, и это меня очень расстраивает.
Я распоряжусь, чтобы окно было открыто. Но... не сейчас. Я должна одеться.
Ты ждешь Шарбонно? В его голосе слышалось беспокойство. У любого другого мужчины это можно было принять за ревность но не у него. Роберт, ревнующий к Шарбонно, это такой же абсурд, как газель, завидующая фации бабуина.
Да, а что?
Он убрал руку. Мэй облегченно вздохнула и, справившись с собой, села. Однако оказалось, что она недооценила его страстность и решительность. На лице Роберта появилось злое выражение, словно он вспомнил о чем-то неприятном.
Что с тобой? спросила она.
Это меня начинает раздражать, ответил он.
Что?
То, что у меня остаются одни лишь ночи. Я помню, что мы решили никогда об этом не говорить, но временами мне становятся невыносимы наши половинчатые отношения. И когда ты переехала сюда, они стали совсем нестерпимыми.
Мэй разволновалась.
Мне самой тоскливо без тебя, призналась она. Но тебе глупо расстраиваться из-за лорда Шарбонно.
Он тебя любит.
Но я... Она чуть не сказала «я люблю тебя». Они никогда не говорили о любви. Эта была одна из многих тем, которых они старались избегать. Оба хорошо знали правду. Вместо этого она произнесла: Но я его никогда не любила. Он был лишь моим поклонником. Я встречалась с ним раньше, но он мало что для меня значит.
Хорошо. Его глаза жадно прошлись по ее телу и вернулись к вырезу у шеи. Мэй почувствовала, что у нее от этого взгляда покалывает в груди, а соски твердеют, жаждая его прикосновений.
Он опустил голову в изгиб ее шеи, и Мэй услышала его удовлетворенный вздох. От этого она расслабилась, но только до того момента, как почувствовала прикосновение его длинных сильных пальцев. Она поняла его намерения, и ее охватили разноречивые чувства возбуждение и страх.
Триста вышла погулять в парке. Она может в любой момент вернуться.
Это будет еще не скоро.
Мастерство, с которым он принялся ее возбуждать, было несравненным. Оно лишало ее всяких сил для сопротивления. Мэй буквально впилась в его рот. Роберт рассмеялся.
Этот смех привел ее в чувство и разозлил. Но Роберт не отстранялся и продолжал все так же вжиматься в ее тело.
Я слышу, как открылась передняя дверь. Уходи, быстро.
Ну и что, если она войдет? усмехнулся Роберт. Она найдет здесь тебя и меня... в таком виде... в таких деликатных позах. Она сразу поймет, что мы делаем. Это меня еще больше возбудит, а тебя?
Нет! Я просто умру.
Он прильнул губами к ее шее.
Страх обостряет чувства, пробормотал он, чуть касаясь губами ее покрасневшей кожи. Он чуть сместился, так что его грудь прошла по ее. Она почувствовала острое удовольствие. Опасность разогревает кровь.
Выгнув спину, она оттолкнула его руки. Она действительно чувствовала, как закипала ее кровь.
Это... Роберт, я не могу...
Ты можешь.
Она совершенно не знала, как ей быть.
Они идут сюда.
Нет, дорогая. Он рассмеялся. Это ты идешь.
По ее телу прошли могучие волны наслаждения. Мэй закусила губы, чтобы не закричать, и с силой сжимала своего возлюбленного, пока любовный шторм не угас. Когда она успокоилась, то закрыла глаза и откинулась назад, тяжело дыша, пытаясь собраться с силами.