На что понадобится? Чтобы выбросить этого типа из головы?
Да. Она рассмеялась. Но я намерена тут и заниматься делом тоже. Когда я рассказала своей руководительнице о найденном мною фрагменте пергамента, она предположила, что неплохо было б поработать со здешними архивами, и я ухватилась за эту мысль. Только чтобы прочь из Оксфорда, прочь от искушения. Доктор Эйлис согласна со мной в том, что сведения о Селии Лампри вполне могут находиться в другом месте, а у меня вдруг появилось предчувствие, что они здесь. Ты помнишь Берин Гаетин?
Ту, что занималась программой обмена?
Да, да. Я позвонила ей после гм, в общем, вчера, и она сказала, что устроит мне читательский билет в библиотеку Босфорского университета. У них имеется английское отделение, и я смогу продолжать свои поиски, одновременно дожидаясь разрешения на работу в архивах.
Закончив разговор с подругой, Элизабет бросилась ничком на кровать. Действительно, какое несуразное время для звонка: здесь, в Стамбуле, семь часов утра, значит, в Англии сейчас только пять. Бедняжка Эва.
Комната, в которой она сейчас находилась, была просторна, но весьма скудно обставлена. Две железные кровати. Старомодный платяной шкаф. В небольшом углублении стены расположено окно, под которым стоит письменный стол со стулом. Пол, в каких-то темно-коричневых пятнах, слегка покатый по направлению к входной двери, не покрыли ни ковриком, ни хотя бы самой дешевенькой хлопковой подстилкой. Ничто здесь не напоминало девушке о том, что она находится в Стамбуле, ни одного намека на восточную экзотику.
С любопытством Элизабет прикоснулась рукой к стенке. Зажмурила глаза и осторожно пробежала пальцами по штукатурке. Ничего. Доведенная до предела простота, словно в монастырской келье. Или корабельной каюте.
«Завтра я съеду отсюда», пообещала она себе.
И снова прилегла на кровать. Достала из дорожной сумки блокнот и перечитала выписки, которые сделала в читальном зале:
«дщерь его несчастная, хоть и удерживаемая всеми монахинями, вырвалась из двери тайного их укрытия и закричала: нет, нет, пощадите моего отца, молю вас, и, увидев у отца на теле шесть или даже семь ран кровоточащих, пала она на колени, с лицом белым как смерть, и все молила турок пощадить старикову жизнь, а взять ее заместо. Тогда главный между ними отбросил ее прочь и, разгоряченный видом крови, ударил капитана в бок своим ятаганом и пригвоздил его прямо к двери в тайное то убежище, где женщины сидели, и разрезал его тело пополам, так что»
Все еще прижимая блокнот к груди, Элизабет погрузилась в сон.
Глава 7
Стамбул, поздним утром 1 сентября 1599 годаАйше, расторопная горничная госпожи валиде, нашла Кейе сидящей у фонтана во дворике карие.
Пойдем. Она хочет видеть тебя.
Во Дворце благоденствия ни одному человеку, даже только что нанятой прислуге, не требовалось объяснять, кто такая «она».
Прямо сейчас?
Да. Пойдем. Иди быстро, но не беги. Айше предостерегающе положила ладонь на руку девушки. Здесь не любят, когда мы бегаем.
Не нервничай, пожалуйста. Никто на нас сейчас не смотрит.
Традиционный отъезд на лето почти всех обитателей Дворца благоденствия
за исключением горстки самых молодых или самых древних кисляр в резиденцию валиде на Босфоре, где они оставались до сих пор, создавал в оставленном дворце праздничное, какое-то беспечное настроение.
Ты до сих пор ничего не понимаешь? Голосок Айше звучал почти сердито. Здесь все следят за всеми. Всегда.
Она увела Кейе с мощеной террасы с фонтаном, и девушки сбежали вниз по каменным ступеням, затем прошли дворцовыми двориками: две легкие фигурки, алая и золотая, подобно двум стрекозам скользнули по молчаливым утренним садам.
Ты останешься здесь? Или вернешься с нею обратно, в тот дворец? Кейе, торопливо пытаясь пристроиться к стремительным шагам спутницы, споткнулась и чуть не упала. Не спеши так, пожалуйста!
Иди как я. И наберись терпения, я расскажу тебе все, когда мы придем на место.
Терпение! Если б ты только знала Клянусь, я набралась его столько, что у меня уже живот болит.
Дойдя до садовой стены, девушки резко повернули налево, миновали гаремный лазарет и оказались во втором дворе. Снова свернув налево, сбежали по крутым деревянным ступенькам, которые привели их в квадратный, вымощенный плитками внутренний дворик, самое сердце женской половины дворца. Оказавшись затем внутри здания, в небольшом, выложенном блестящими фаянсовыми изразцами вестибюле, из которого широкий, с каменными стенами коридор вел в комнаты евнухов, Айше наконец остановилась.
Что теперь?
Будем ожидать здесь. Айше пожала плечами. Когда мы понадобимся, она пришлет за нами Гюльбахар.
И когда это будет?
Откуда мне знать, балда? Она нахмурила брови. Час. Может, два часа.
Два часа-а?
Тише ты, ради бога!
Обе девушки, приняв выражавшие смирение и покорность заученные позы, прижались спинами к стене. Кейе, сжимая ставшие внезапно влажными ладони, ждала, когда перестанет биться как сумасшедшее ее сердце, уймется частое дыхание. И медленно успокаивалась.