Вы всегда были таким властным?
К удивлению Кэтрин, Монкриф улыбнулся.
Нет ничего дурного в том, чтобы знать себе цену. Четырнадцать лет я самостоятельно пробивал себе дорогу в жизни, но никто из моей семьи не интересовался моими достижениями. Моя ценность для Балидона состоит в том, что я его унаследовал. С этого момента все, что я буду делить, будет продиктовано тем, что я двенадцатый герцог Лаймонд.
А где же мое место?
Вы герцогиня Лаймонд,
бесстрастным тоном произнес Монкриф.
Я не состою в родстве со знатью, за исключением, пожалуй, дальнего кузена графа. Мой отец простой землевладелец, разве что не фермер. Нас можно считать мелким дворянством, но и то с натяжкой. Кэтрин вопросительно взглянула на мужа.
Зачем вы решили копаться в генеалогии? Монкриф удивленно поднял брови.
Не могу понять, как герцог может жениться, на ком попало. Ведь вы почти принц.
Я Монкриф, произнес он таким непререкаемым тоном, как будто дальнейшие объяснения не требовались и даже были нежелательны.
Неужели вас не волнует, что я просто дочь фермера?
Он улыбнулся широкой улыбкой. Сверкнули белые ровные зубы.
Сомневаюсь, что вас можно назвать фермерской дочерью, мадам. Ваш отец был самым богатым землевладельцем в графстве, а Колстин-Холл вовсе не убогая хижина.
Мой отец был скромным человеком, он не хотел, чтобы я ставила себя выше других.
В таком случае он, без сомнения, будет разочарован, узнав, что вы вышли замуж за герцога.
Он бы очень удивился, если бы был жив, возразила Кэтрин.
Мне кажется, что если от меня потребуется следить за стадами овец, то дочка фермера окажется ценным, приобретением. У нас в Балидоне море овец.
Кэтрин не смогла сдержать улыбку.
Монкриф, ну говорите же серьезно!
Вот если бы ваш отец был пивоваром или виноделом, то в Балидоне вас встретили бы с распростертыми объятиями. Мы делаем прекрасное виски и отличный эль.
Неужели наш союз не кажется вам неравным?
Абсолютно не, кажется. Улыбка исчезла с его лица, а в глазах появилось уже знакомое Кэтрин напряженное выражение. Если вы спросите меня, являюсь ли я поборником равноправия, то я отвечу нет. Я не обращаюсь со своим адъютантом как с другом. У меня нет желания дружить со служанками и водить компанию с лакеями.
А как насчет вашей жены? Как вы будете относиться ко мне?
Ответ на этот вопрос заключается в вашем поведении, мадам.
Почему вы женились на мне, Монкриф?
Вас надо было спасти.
Кэтрин ждала совсем другого ответа и некоторое время сидела молча, стискивая кулачки и не зная, что сказать. Природа пришла ей на помощь. Буря, наконец, разразилась прямо у них над головой. Поднялся такой шум, что продолжать беседу стало невозможно пришлось бы кричать. Кэтрин это устраивало.
Глинет рассказала ей, что в ночь венчания Кэтрин была очень больна и могла умереть. Но Монкриф произнес свою фразу таким бесстрастным и равнодушным тоном, что сердце Кэтрин сжалось от обиды. Неужели надо жениться, испытывая только одно чувство сострадания? Она же не брошенный щенок, которого Монкриф мог подобрать у дороги и спасти!
Конечно, жизнь Кэтрин сложилась совсем не так, как она бы хотела, но у нее были не только тяжелые дни, но и счастливые тоже. Со временем, пусть не быстро, она бы смирилась с тем, что Гарри больше нет на этом свете. Его образ постепенно померк бы в ее памяти, как и любовь, которую она к нему испытывала. Со временем она свыклась бы со своим горем. Но этого времени ей не дали, не дали и возможности достойно соблюдать траур.
В ее жизнь вошел мужчина, самоуверенно утверждавший, что ее надо спасать, и разом все изменил. И никто его не остановил.
Каждый из путников предавался своим мыслям. Оба молчали. День был холодным, и Кэтрин радовалась, что на коленях у нее покрывало.
Впервые Балидон явился ей сквозь завесу дождя. Замок выглядел как расплывшаяся акварель пятно темно-красного кирпича на фоне поблекшей зеленой травы. Особняк расположился на самом высоком холме над долиной и своим величием напоминал о бурных временах в шотландской истории.
В здешних местах герцоги Лаймонд веками олицетворяли власть. И, глядя на их замок, Кэтрин поняла почему. Никакой враг не посмеет вторгнуться в столь мощную твердыню или восстать против воли ее властителя.
Сооружение было столь велико, что закрывало почти весь горизонт. Круглые башни по углам внутреннего двора возвышались над холмистыми окрестностями. У стен замка бежала река и пропадала за поворотом.
Как может она, Кэтрин, быть хозяйкой подобной цитадели?
Почти четверть часа карета приближалась к Балидону по гравийной подъездной дорожке. Вокруг тянулись скошенные поля. Монкриф молчал и бесстрастно смотрел на окружающий пейзаж. У Кэтрин возникло неприятное чувство, что это возвращение может оказаться для него нелегким.
Вы ведь едете домой в первый раз после смерти вашего брата?
Несколько мгновений герцог молчал, и Кэтрин уже подумала, что он не ответит. Лицо Монкрифа в меркнущем свете дня стало еще суровее, рука вцепилась в оконный проем.
Я не был в Балидоне четырнадцать лет. Тогда мой отец был еще жив. И Колин тоже.