Необыкновенно странен этот остров; точно один цельный камень, кверху ощетинившийся густым лесом.
Истинно святой! Название-то, спаси Боже, как подходит! Истинно святой! Святому и краса такая подобает!
Я видел до своей поездки сюда рисунки валаамских видов, видел снимки с этого острова, но они не дают никакого понятия о всей этой прелести. Вокруг острова разбросано много иных, и все один краше другого. Когда лодка наша вплыла в этот архипелаг, между островами легли во все стороны живописные и спокойные проливы, где вода тиха, как в чашке, и так прозрачна, что глубоко видны в ней гранитные изломы дна, палья, пробирающаяся в тихие пристанища неподвижных недорослей, юркая щука, гоняющаяся за какою-то мелкотой.
Крутизна Александра Свирского смотрит на север, в безбрежное озеро. Там же сквозь проливы, как в открытые окна, мерещится морская даль и на ней точно тучи. Острова ли это или марево? Скорее марево в возбужденном пигменте глаза. Сколько свету и красок поневоле чудится Кое-где у подводных камней белые всплески вода играет. Парит на озере. Сегодня 26 град. в тени, а на солнце и того больше. Чем мы ближе к Святому острову подплываем, тем он как будто все далее и далее отодвигается от нас.
Прямо на Святой или сначала на Байонный остров как хотите?
Я предоставил Пимену. Взяли направо. Байонный и Святой острова далеко отошли от остальных. Тут мы уж вышли из пределов проливов. В лицо повеял освежающий ветер, лодка стала покачиваться. Не волны, а какое-то приятное дыхание ходило по Ладоге Озеро точно дышало.
Ну, ставьте, ребята, парус!
Именно не волны ходят, а озеро дышит, как грудь, вздымается и опускается медленно, спокойно, точно во сне Как обманывает пространство на воде! Давно ли казался Святой остров близко, а теперь он все еще далеко; давно ли Байонный был вот у конца пролива, а теперь и пролив остался далеко позади, и все острова все так же бегут от нашей лодки к северу. При этом ощущаешь не волнение, а дыхание озера, еще более похожего на небо, по которому бегут мелкие тени.
Байонных островов три. Средний называется Большой Лембос, самый высокий.
Что это за название Лембос?
Видите ли, батюшке хотелось Лемнос ну, а иноки, спаси их Бог, по малоумию и невежеству ошиблись, и вышел Лембос, так и идет теперь. Лемнос забыли, а Лембос остался!
Тут очень трудно было ориентироваться. Кажется, один остров, а проплывешь мимо, он разбивается на три. Так, из одного общего, виденного нами издали, теперь выделились: Святой, Малый, Черный, Крюк, Байонный и Лембос. Между ними опять те же открытые окна в море проливы. Большой Лембос все растет и растет. Что-то мелькает в лесу, венчающем его.
Это церковь Ильинского скита, объясняет мне Пимен.
XXI
А, Христовы угоднички! приветствует он, сбегая вниз. Вот не ждал гостей! Вот радость-то Спаси вас Бог, что посетили меня недужного
Оказалось, монах за овцами смотрит Еще в рясофоре, поэтому о. Пимену прямо в ноги.
Старик любезный, что это ты Господь с тобой!
Благослови, отче!.. И давай целоваться со всеми.
За баранами смотрит кротость овечья и к нему перешла. Агнец совсем. Ни злобы, ни зависти, ни жалобы.
Покажи-ка нам паству свою!
Паству?.. Хорошо. Пик-пик-пик!
На пиканье со всех сторон стали сбегаться бараны. Все оказались стрижеными. Старик и живущие здесь монахи из овечьей шерсти чулки делают для братии.
Ну, а стрижец здесь?
Тутка где-то. Стрижец, а стрижец!
Явился и этот. Совсем молодой монах. Пришел он в обитель когда-то мальчиком-чухной , безграмотен был, а теперь настолько умудрил его Господь, что он и других в школе учит. Сверх этого он закройщик в монастырской швальне и приватно еще стрижет паству о. Парфения. Помогают ему в этом невинном занятии трое портных и трое сапожников, тоже иноки.
Отец Иван, стрижец, повел меня в сарай, где от нас живо шарахнулись во все стороны еще не стриженные бараны, тотчас, впрочем, обнаружившие и баранью глупость. Поманили их хлебом, сбежались и давай топтаться. Выбрав одну жертву, о. Иван захватил ее и вскинул на воздух; остальные опять шарах по углам. Предательски захваченный военнопленный кротко подчинился своей участи. Связали ему ноги, бросили на мох и давай стричь. Точно платье с него снимали совсем оголел. Время от времени, чтобы барану не было скучно, давали ему кусочки сухарей.
Так и с людьми, поднял голову о. Иван. Стригут их, а изредка поманят куском ну, люди и довольны!
Что же, если кому на пользу, вмешался старец Парфений. Уж коли стригут, то, значит, кому-нибудь надо, а коли надо стриги!
Утешительный у нас старичок! поделился со мною своим впечатлением отец Иван. Незлобивый, умилительный!
Качество местного корма таково, что шерсть на здешних баранах замечательно густа, хоть и несколько груба. Пока у обители нет фермы для баранов, но собираются строить.