Просто душно становилось от этой дисциплины.
Кончили, наконец, и встали. Я ни в одном из монастырей не видал, чтобы братия так низко кланялась. Один перед другим чуть земли не касаются, а говоря с настоятелем, падают к ногам его ниц, обычай, тоже, кажется, введенный недавно. Трапезы здесь иногда оканчиваются совершенно неожиданно. Пообедав, настоятель встает и приглашает всю братию идти работать на огороды. От этого не имеют права отказываться и присутствующие на трапезе богомольцы. С настоятелем во главе отправляются в низины, где преимущественно разводится всякая овощь. Копают гряды или сбирают картофель, смотря по времени года. Работа продолжается до ужина. То же самое и с сенокосом. По приглашению в трапезе, вся братия берет косы и грабли. Работники косят, а братия убирает, сушит и в зарод кладет. Есть и из братии старцы, "которые по смирению своему" тоже за косы берутся и соединяются с рабочими. Покосы продолжаются две недели, от Петрова дня до 15 июля , а иногда и до 20-го. В это время к 12 часам стараются покончить трапезу, и с полудня до 9 или 10 братия работает "неустанно".
Когда я уходил из трапезной, ко мне уточкой подобрался монах. Бочком, бочком. Переваливаясь. Грузный, нос кверху пуговкой, клобук на левую сторону съехал.
В других обителях бывали?
Был
Там лучше!
Почему же?
Сердце веселится. По стенам изображения А у нас все черноризцы да черноризцы Здесь и богомолец какой!.. Редко когда господин, а то все больше мещанин, купец либо мастеровой. Поглядеть не на кого Строгая наша обитель против других!
Точно, строгая
Строгая, строгая Такой обители на свете нет! убежденно окончил он.
Ну, уж и на свете!
Нет. Уж я вам верно И монахов таких, как наши, нет и не будет. Потому мы водки не пьем, табаку не курим. Никакой радости у нас. Чаем, и то не всем благословляет настоятель отрадиться! . А как кому по его мыслям надлежит. И словесности нам не положено В безмолвии больше
XI
Сегодня мы с вами на наши работы поедем! встретил меня о. Авенир.
А что?
Да наместник благословил!
Идти сначала пришлось к гавани и там уже взять лодку.
Гавань (этим громким именем окрещена здесь пристань), заставленная амбарами для снастей и лодок, устроена недурно. Маленький пароходик точно заснул около. Солнце ослепительно блестит на ярко выполированных металлических частях его. У самой трубы свернулся кот и тоже спит себе.
Это у нас почтовый пароход. Между всеми сорока двумя островами нашими сообщение содержит. Не глядите, что он махонький, большую силу в себе имеет. Сколько он перетаскал сойминок, страсть! Маленькая собака, а больших дураков за собой водит!
Из каюты выполз какой-то кудлатый, седой монах. Позевал, позевал на солнце, на меня взглянул и зевнул еще откровеннее.
Машинист наш, отрекомендовал его о. Авенир. Всякую пружину понимать может. Он и в Питере был тоже по этой части, только у него жена померла. Ну, он к нам, а дочь постриг в женский монастырь. Так, как вам наш пароход?
Хорош!
Вот, вот! А главное, свой. У нас и шкипарь
есть. Он из корелов, только в монастыре образовался!
Несколько больших монастырских лодок тут же сохнут под солнцем, так что смола на дне даже пузырится от жара. В каждой из таких лодок смело поместится по пятидесяти человек. Лодки служат для богомольцев. Когда наместник благословит, возят их по салнам и тихим водам Валаама в скиты, где устав менее суров и посещение мирских людей допускается. Иной раз монахи вместе с богомольцами священную песнь затянут и плывут так по раздольям и затишьям этого очаровательного уголка.
Одного генерала мы возили тут. С белой кавалерией на шее генерал-то . Он нам и говорит: "Много, отцы святые, я стран разорил и под нозе покорил , такой еще не видал!.. Очень место способное, только одно в ем не хорошо: коли бы вас всех святых отцов в солдаты поворотить, так негде настоящего ученья сделать". Плацу хорошего нет! Чудной генерал был!
А что?
А все места пробовал, откликнется ли ему, и все на ружейные приемы. "На краул! кричит. К но-ге!" Уж мы дивовались. Такой, а поди-ко, страны тоже разорял!
Амбар над водой залива на сваях выставлен. В него ведет канал к внутреннему бассейну, где под навесом хранятся еще более крупные лодки. Наверное, на таких новгородские ушкуйники впервые пробирались в заповедные дебри и неизведанную глушь тогда еще чудского Валаама.