Большой холм для здешней церкви, весь насыпной, требовал труда египетского. Обрыв вниз для прочности обшит гранитом. С одной стороны обрыва большая нежно-зеленая поляна; там тоже будет кладбище
Я взошел на колокольню точно плывешь над лесными верхушками. Теплый ветер дышит в лицо свежестью и ароматом. Не ушел бы отсюда.
Не верится, что на севере!
Погодите, вы у нас еще и не то увидите, спаси Господи! Все это от Назария пошло, а в отце Дамаскине обитель своего Петра Великого обрела. Сейчас пойдем в келью Назарьевскую. Здесь у него пустынька была чудесная. Скудная строением, но местоположением дивно-прелестная. До Назария монастырь был деревянный, он весь из камня его поставил. Где Бог, там и вся благая!
Маленький домик, в нем убогая келья. Портрет игумена Назария: изнеможенное лицо с зоркими глазами. Энергический склад губ работник в каждой черте лица виден. Здесь, в пустыне, он жил на покое, потрудившись достаточно в пользу обители. Ради отдыха он собирал различные окаменелости и минералы оригинального вида, которыми здесь завалена целая стена.
Некоторые иноки полагают, что это ступня древнего человека! показал мне отец Пимен на окаменелость, действительно имеющую вид ступни.
Тут же колодезь высечен в скале и обшит гранитом. Крутом принялись и колышутся серебристые тополи.
Они здесь быстро растут. Точно нарочито для них и место, спаси Господи, уготовано!
А эта аллея куда ведет? указываю я на ряд пышных вязов и ильм.
Так разбито!
О. Назарий именно был тем малоумным глупцом, которого настоятель Саровский не хотел отпускать из своей пустыни. Обитель валаамскую он принял впусте, а оставил ее благоустроенной и обильной. Число иноков при нем возросло до 55, а при Дамаскине до 300. До Назария монастырь был почти без братства. Назарием же были привлечены сюда
и трудники добровольные рабочие по обету.
Он у нас и устав положил, как быть и управляться нам!
Устав у вас тот же, что и у саровцев?
Да, только с вечевым оттенком. Старь новгородская сказывается. Так, например, у нас игумен не смиряет непокорного наедине, а перед братией: о всех делах совещается с братией же и без нее ничего не предпринимает. У нас и права свои есть: ежели заметим, что настоятель разоряет устав и вводит соблазн, то, сойдясь о Христе, мы советуемся и затем идем к настоятелю Там, предложив ему об упущениях, должны сделать, нисколько "не стыдясь, увещание об исправлении". Если же он не примет совета, то мы просим избрать другого из братства!
Случалось ли это до сих пор когда-нибудь?
Нет, слава Богу Наши преподобные не оставляют своим руководством настоятеля . До сих пор игумены у нас были знаменитые. Таких поискать, не найдешь У нас вообще устав строгий! Мы не можем, например, пищу употреблять вне общей трапезы, а за трапезой, кто пожелает воздержаться, то, не вводя братию в соблазн, должен спросить настоятеля!
Зачем же? Если я есть не хочу?
А для того, чтобы все совершалось во спасение души, а не по бесовскому коварству. В повечерии мы не должны беседовать друг с другом. Нам воспрещается принимать у себя в келии кого бы то ни было, особливо же мирских людей! Письма писать без благословения настоятельского мы тоже не можем. Кто произнесет душевредное слово, того мы обличаем. В лес гулять нельзя!
Строго. Многие не вынесли бы этого!
Потому мы принимаем сначала на испытание На три года!
Ну, а если монах вздумает оставить обитель?
Не токмо монаха, но и послушника мы обязаны посему увещевать, ежели он помыслит по какой-либо скорби разуказиться!
Это еще что?
Совлечь с себя звание иноческое!
Ну, а если он не послушает?
Устав предписывает непокоряющегося отпускать, не дав ему мира, как мытарю и язычнику, яко уподобившемуся Иуде предателю . Потому, кто раз отвергнулся себе, и взял крест свой, и по Христу пошел, тому назад возврата нет. Исаия пророк вопиет: "Изыдите от среды его и нечистотам не прикасайтеся", и Иеремия о том же: "Бежите от скверны Вавилона". У Давида такожде обрящете: "Се удалихся, бегая, и водворихся в пустыню, яко видел беззаконие и пререкание в граде день и нощь".
Строгий устав Соловецкого монастыря, сравнительно с этим, куда же! На Валаам, случалось, бегали с Афона , находя устав и обычаи последнего недостаточно суровыми Чисто гроб. Уложат, забьют крышку, и с последним ударом молотка в последний гвоздь ты уж знаешь, что тебе возврата нет. Как ни стони, как ни бейся под тяжелой насыпью могилы, никто не отзовется тебе Страшная жизнь удивительные люди!
Воскресив древний Валаам, о. Назарий замыслил развить деятельность монастыря несколько шире. Он избрал десять лучших монахов для проповеди христианства в русско-американских владениях, покровительствовал подвижничеству и устроению скитов вне своей обители. С 1801 года он удалился от дел и в полном безмолвии провел три года, а затем уехал в Саровскую пустынь, где отличался даром прозорливости. Личность его с этого времени становится, по рассказам монахов, легендарной. Он, не ведая греческого языка, поясняет, как нужно переводить книгу "Дoбpoтoлюбиe" , с одного взгляда узнает, без помощи медиумов, мысли приходивших к нему посетителей; в дремучих лесах Саровских непросвещенные медведи, встречая старца, обходятся с ним почтительно; наконец, Назарий является в роли пророка. Вот что рассказывает об этом иеромонах Илларион: в царствование Екатерины II близ Петербурга происходило морское сражение со шведами. Все были в крайнем страхе, а митрополит Гавриил до того перепугался, что заперся в своей келье. В это самое время является к нему игумен Назарий.