Чтобы не разбудить хозяйку, выбрались через окно. До набережной шли вместе. Оба торопились.
Страшно мне за тебя, сказал Василид. Не дай бог попасться этим разбойникам в руки. У них наверняка и оружие есть. Верховодить в походе будет отец Рафаил уставщик наш. Это очень опасный человек, правая рука Евлогия.
Какой он из себя? спросил Федя.
Маленький, невидный, а глаза хитрющие.
У начала набережной остановились. Здесь предстояло расстаться: Федя шел за Аджином, Василид возвращался в обитель.
Тревога вдруг коснулась Фединого сердца. Ревком был рядом, в одном из окон еще горел свет. Но жажда приключений все же победила.
Ну, пока, сказал Федя. Он легонько обнял друга за плечи. За нас не беспокойся, сам будь осторожен. Главное в обители не проговорись обо всем, что знаешь. Если совсем туго придется беги в ревком.
Василид свернул к монастырю.
Теперь, когда возбуждение улеглось, страх овладел им такая кругом была темень. Лишь дорога, обсаженная кипарисами, смутно белела впереди. Не вовремя мальчик вспомнил, что кипарис дерево скорби. Он шел, ступая как можно тише. О том, что ждет его по возвращении, старался не думать. Усталость навалилась такая, что послушник едва передвигал ноги; к стене обители подошел уже совсем обессилевшим. Перелезть через нее с наружной стороны оказалось куда труднее.
За стеной было темно. Чтобы не шуметь, Василид не спрыгнул, а спустился на руках. В тот момент, когда ноги коснулись земли, послышался шорох и его схватили. От страха Василид хотел закричать, но чужая рука зажала рот, а вслед за тем лицо крепко обернули тряпкой. Две пары рук тянули его куда-то. Скрипнула дверь, его потащили по лестнице вниз. Не хватало воздуха, Василид почти терял сознание. Но вот снова скрипнула дверь, с лица сорвали тряпку. От толчка он упал на каменный пол. Сзади взвизгнул металлический засов, и послышались удаляющиеся шаги.
Василид остался один в полной темноте.
Глава XVI, призванная рассказать о таинственных событиях бессонной ночи и утренних тревогах
Асида в свете углей затухшего очага мыла посуду после недавнего ужина.
Федя вызвал друга коротким свистом. В двух словах он передал ему сообщение Василида, и Аджин, готовый ко всему, убежал, чтобы обуться и одеться потеплее. Разговор их происходил у калитки, Асида наблюдала за ними. Стоило Аджину скрыться в хижине, как девочка подошла к Феде. Он следил за ее приближением с некоторой тревогой, но в поведении Асиды пока не было ничего воинственного. В сумраке глаза ее казались еще чернее, лицо еще более смуглым. Она остановилась в двух шагах от Феди и сказала:
Здравствуй!
Добрый вечер, ответил он и, помедлив, добавил: Я думал, ты уже спишь.
У меня дела были. А ты куда собрался?
Так, тоже дела.
Ты тепло оделся
Нельзя же было рассказывать ей о своей затее, да и услышать в ответ насмешки Федя тоже побаивался. Он смолчал.
Асида сказала тихо:
Ночь темная, в такую ночь ходить опасно. Теплая одежда только от холода спасет. Она оглянулась: Аджина не было видно. Возьми это, пусть поможет тебе.
Асида сняла что-то с шеи и положила Феде на ладонь.
Федя не отпустил ее руки. Знакомое сладостное тепло подступило к сердцу; разочарования, неудачи, воспоминание о неразделенном чувстве все исчезло в эту таинственную минуту. Он готов был стоять так до бесконечности, но Асида, уловившая шум со стороны дома, высвободила руку и отступила назад.
Да ждет вас удача! сказала она и быстро отошла. Во дворе она разминулась с братом, и тот подозрительно оглянулся ей вслед.
Что, опять драться хотела? спросил он Федю.
Нет.
А чего ей надо? допытывался Аджин.
Не знаю, ответил Федя и улыбнулся в темноте.
Они скорым шагом направились в сторону монастыря. Выждав удобную минуту, Федя сунул за пазуху подарок. Что это было, он так и не сумел разглядеть.
По дороге друзья наметили план предстоящей операции. Впрочем, он еще раньше созрел в Фединой голове,
и сейчас он излагал его Аджину. Суть состояла в том, что, помимо главных монастырских ворот, существовал выход в сторону кладбища. Дорога от этих ворот через окраинные улочки вела в горы. Федя был уверен, что стеречь возле них куда надежнее.
Аджин мыслил проще:
Слушай, дорогой, зачем много думать? Подкараулим их на дороге и нападем! Камни, палки есть чего еще надо!
Нет, это не годится! Мы не знаем, сколько монахов будет сопровождать караван, да и наверняка они будут вооружены.
Все равно
Все равно бывает только покойникам. К тому же неизвестно, какой дорогой они пойдут. Давай условимся: ты будешь караулить возле главных ворот, а я со стороны кладбища. Идет?
Как видно, соседство кладбища не очень устраивало суеверного Аджина, и он охотно согласился.
Они остановились в тени деревьев, не дойдя трех десятков метров до входа в обитель. Площадка перед воротами освещалась фонарем, а на арке у лика святого горела неугасимая лампада. Вдоль стен примостились на ночлег бесприютные паломники.
Они хлопнули друг друга по плечу и расстались.
Чтобы выйти ко вторым воротам, Феде предстояло обойти монастырь справа. Он уже не раз проделывал этот путь, когда ходил на встречи с Василидом. Но то бывало днем. Чтобы не попадаться на глаза паломникам, Федя углубился в лес с намерением выйти к стене подальше от ворот. Под деревьями стоял густой мрак, и он пережил несколько неприятных минут, пока одолевал это расстояние. Невольно подумалось, что все страшное перестает быть страшным, когда ты не один. А сейчас он то и дело вздрагивал от звука собственных шагов и случайных шорохов.