Операция, значит я хмыкнул, но не договорил, потому что снова грохнуло в дверь.
Открывайте! закричал Черепанов с той стороны. Иначе сейчас будем входить по-настоящему! Я считаю до пяти!
Лейтенанты переглянулись. Потом Лазарев вдруг глянул на сейф начальника заставы.
Я бы не советовал вам браться за оружие, покачал я головой. Так вы только всё усугубите. Шамабад в этом году уже трагедий натерпелся. Хватит.
Раз! раздался громогласный голос Черепанова из-за двери.
Ты всё похерил, Селихов, покачал головой Лазарев. Теперь уже всё равно.
Вам даже всё равно на ваши жизни? спросил я.
Офицеры замешкались. Лазарев больше ничего не сказал. В глазах обоих совсем на мгновение блеснули нерешительность а ещё страх.
Не всё равно. Я вижу.
Два! вёл свой отсчёт Черепанов.
Уверяю, вас по головке не погладят за то, что вы тут, на Шамабаде, устроили, решился сказать Лазарев.
Мы устроили? Я нагло ему кивнул. Вы появляетесь на границе без документов. Вас покрывает Давыдов после ареста, а потом ещё и назначает командовать заставой. А дальше начинается цирк. Про танковый взвод я не говорю. Это кто-то сверху подсуетился. Но ослабление боеспособности заставы налицо. И как вы думаете, как к этому отнесутся пограничники, которые не так давно стояли за заставу насмерть? Как получали ранения за неё? Кровь проливали? Некоторые даже погибли.
Три!
Всё пошло бы как нужно, если бы ты не влез куда не просят, теперь подал голос Вакулин.
Он говорил жёстко, но гораздо спокойнее. Да и к тому же выглядел сдержаннее Лазарева. И хотя новый начальник заставы тоже пытался сохранять хладнокровие, Вакулин гораздо лучше держал себя в руках.
Виноват тот, сказал я, кто решил провернуть вашу «операцию» именно таким методом. И не стоит винить в этом ни меня, ни личный состав заставы.
Четыре!
Лейтенанты обернулись на голос Черепанова. Напряглись. Уставились на дверь. Мгновения до следующего счёта потянулись так, будто бы время превратилось в вязкий кисель.
Лазарев не выдержал во второй раз. Обернулся:
Останови их, Селихов. Они тебя послушают.
Пять! заорал Черепанов, и в дверь грохнуло так, что щеколду едва не сорвало с винтов.
К тому же я заметил, как за окном кто-то подбирался к нам. Парни решили пойти и этим путём тоже.
Давай, выламывай! И Раз!
Бух!
И Раз!
Бух!
С каждым ударом тяжёлая деревянная дверь из массива тряслась всё сильнее и сильнее. Казалось удар-другой, и погранцы ворвутся внутрь.
Останови! Лазарев нервно подошёл ко мне. Это самоуправство! Это дебош и бунт!
Я заглянул ему в глаза. А потом хитровато сказал:
Я могу попробовать. Возможно, они даже меня послушают.
Ну так давай!
Бух!
Я хмыкнул.
Но у меня есть условие
Какое? спросил Лазарев, строя невозмутимый вид.
Пока будем торговаться, парни уже зайдут, сказал я, состроив самую мерзкую улыбку, на которую только и способно было моё лицо.
Лазарев обернулся.
Бух!
Дверь с треском и грохотом откинулась. Я даже видел, как отлетела куда-то в угол щеколда.
Погранцы, одетые кто как, вооружённые кто палкой, кто какой-то доской, кто железной
трубой, найденной где-то во дворе, ворвались внутрь.
Вёл их Черепанов с пистолетом в руках.
Согласен! крикнул мне Лазарев, и голос его даже неприятно сорвался.
Тогда я кивнул ему и вышел вперёд.
Братцы. Отставить, сказал я строго.
Лейтенанты, тем временем, все как один, кинулись мне за спину. Прижались спинами к столу начальника заставы.
Потом с грохотом разбилось окно, и в канцелярию, буквально вынеся раму на своих плечах, влез Вася Уткин. За ним стал карабкаться ещё кто-то.
Вы запыхавшись, сказал Вася, утирая с лица кровь. Вы арестованы, вредители! Немедленно отпустите Сашку!
Офицеры изумлённо уставились на Уткина. Казалось, они даже вот-вот прижмутся друг к другу от страха. Но всё же так низко они не пали.
Отставить, Вася, сказал я ему с улыбкой. Свободный я.
Они тебя удерживали? Чего хотели? спросил Черепанов, нахмурившись.
Теперь всё хорошо, братцы. Мы с товарищами офицерами договорились.
Договорились? О чём кивнул мне Нарыв, уставившись изумлёнными глазами.
Старший сержант вообще прибежал в одних только галифе да сапогах. В руках он держал какую-то доску, оставшуюся, видать, от стройки новой крыши на конюшне.
Так или иначе, двенадцать человек, не считая меня, окружили лейтенантов. Я заметил, что даже дежурный по заставе с вооружённым часовым стояли за спинами Черепанова и Нарыва.
Да что уж говорить, даже дежурные по связи и сигнализации прибежали на бучу.
«М-да подумалось мне. Даже в своём поражении эти двое лейтенантов парализовали работу заставы. Хорошо хоть остальные парни, что ушли в наряды, всё ещё стерегут границу».
О том, начал я, что товарищи офицеры нам всё объяснят. И введут в курс дела, почему они творят такое на Шамабаде.
Погранцы замерли, не зная, что им делать: арестовывать офицеров или же расходиться.
Набрешут! вдруг выкрикнул кто-то из пограничников.
Да!
Точно-точно!
Нет им доверия! Крысу подослали!
Бойцы снова начали вскипать. Я решил быстро это купировать:
Не набрешут, под нашим строгим надзором, я глянул на лейтенантов, уж я не дам им набрехать.
Ничего не понимаю, покачал головой Черепанов. Я вообще перестал понимать, что на заставе творится!