А мы не можем, холодно ответил Серый.
Я вопросительно изогнул бровь:
Почему же?
Серый достал ещё одну фотографию и припечатал её ладонью к столу. При этом он неотрывно смотрел на меня. Придвинув фотографию ближе ко мне, он проговорил:
Потому что товарищ Морозов был обнаружен мёртвым.
Глава 2
Туда ему и дорога, холодно проговорил я. Люди смертны, иногда внезапно смертны, я пожал плечами и устроился поудобнее на стуле. К тому же, если Морозов мёртв, то ваши вопросы ко мне теряют смысл, товарищ Я сделал паузу, так как не знал, как к нему обращаться. Не говорить же «товарищ Серый».
Александр Арнольдович, правильно понял мою паузу Серый.
Так вот, товарищ Александр Арнольдович, разве я не прав? Голос мой звучал ровно, словно я обсуждал погоду, а не труп человека. Я не ясновидящий, чтобы знать, зачем ему понадобилось моё фото. Может, он собирал информацию на всех курсантов для стенгазеты. Или готовил мишень для стрелкового кружка. Мне почём знать? я пожал плечами.
Серый хмыкнул и опёрся ладонями о стол, подавшись вперёд всем корпусом.
Ёрничаете, Громов? Процедил сквозь зубы Серый. Хорошо. Где вы были с
Крутов резко поднялся, стукнув ладонью по столу, перебив говорившего:
Александр Арнольдович! Вы что, моего курсанта в соучастии подозреваете? Уголок его рта дёрнулся от возмущения. Он сам чуть не убился во время инцидента! Диверсию провернуть, чтобы самому же на посадке кости сломать это ж надо идиотом быть!
Серый медленно повернул голову к майору, будто робот на заржавленных шарнирах:
Ваша вера в курсантов достойна уважения, товарищ майор. Но моя работа прорабатывать все версии. Даже абсурдные. Он потрогал край фотографии, оставив на глянце жирный отпечаток. Особенно абсурдные.
Погодите, я поднял руку в останавливающем жесте. А почему вы не ищете второго диверсанта? Или он тоже мёртв?
Второго? переспросил Серый и удивлённо моргнул. Крутов и Борисов тоже посмотрели на меня в недоумении.
Ну да, кивнул я. Нам доподлинно известно, что мой самолёт намеренно сломали. Также нам известно, что на самолёте Борисова было установлено некое взрывное устройство. И сделано это было в одно и то же время. Морозов физически не мог сделать это в одиночку. Значит, был второй человек. И этим человеком не мог быть я, потому что я был всегда на виду. Свидетелей куча. Или вы эту версию не прорабатывали, Александр Арнольдович? Я улыбнулся, глядя,
поток.
Володя, достав часы-луковицу из кармана, присвистнул:
Полдевятого! Нам пора, товарищи, а то троллейбусы не успеем.
Мы вывалились на улицу, где уже было темно. Осенний ветер гнал по асфальту пожухлые листья, а по тротуару торопливо шли редкие прохожие.
У остановки мы остановились в ожидании троллейбуса.
До встречи! шепнула Катя, после того, как я поцеловал её на прощание.
Троллейбус подъехал, звякнув дугой по проводам и ребята запрыгнули внутрь. Володя, уже сидя у окна, стучал кулаком по стеклу:
Громов! В понедельник зачёт. Не опаздывай!
Я махнул ему на прощание рукой и мы с матерью неспешно пошли вниз по улице до другой остановки. Шли мы молча, оба думали о своём, да и сегодняшний день выдался насыщенным на события усталость ощущалась.
Мать заговорила только тогда, когда мы поднимались на свой этаж. Она вдруг остановилась, схватив меня за запястье и произнесла:
Теперь я верю, Серёжа. По-настоящему верю.
Ты о чём? не понял я.
Когда ты тогда, на кухне, говорил про космос её голос был тихий, но уверенный, я думала, это так мальчишеские фантазии. А сегодня она резко выдохнула, поправляя сбившийся платок, сегодня поняла ты сможешь. Лети. Только обещай мне всегда возвращаться.
В этот момент я вспомнил последние моменты своей прежней жизни и нарушенное обещание.
Обещать не буду, качнул головой я. Но сделаю всё для этого.
Мать постояла ещё немного, глядя на меня, а потом вздохнула и продолжила подъём по лестнице.
Мы вошли в квартиру, приглушённый свет в прихожей осветил потертый линолеум и вешалку с отцовским пальто.
На звук открывшейся двери, вышел отец из кухни и, привалившись плечом к дверному косяку, молча наблюдал за тем, как мы с матерью снимаем верхнюю одежду.
Мать кивнула в сторону комнаты:
Василий, голос её прозвучал устало, я спать.
Только когда дверь в спальню захлопнулась, он выпрямился и серьёзно спросил у меня:
Случилось чего?
Небольшой инцидент на показательных, я скинул сапоги, поставив их аккуратно у порога. Отец скрестил руки на груди и вопросительно посмотрел на меня.
Я прошёл на кухню и направился прямиком к чайнику на плите.
Только что закипел, послышался сзади голос отца.
Вижу, сказал я и налил себе чаю.
Сев за стол, я прислонился спиной к стене. Отец сел напротив, придвинув к себе чашку. Чайная ложка звякнула о дно, когда он принялся размешивать сахар.
Ну? отец спросил он.
Взлёт, фигуры, на третьем вираже отказ управления. Посадил на брюхо. Шасси не вышли, коротко рассказал я суть.
Отец продолжил размешивать сахар, не поднимая глаз:
Причину выяснили?
Топливная труба повредилась, я тоже принялся помешивать чай.
Повредилась Он прищурился, ложка звякнула о дно особенно громко. Сама?