Растерявшись, ухватилась за его могучие плечи, обвивая одной рукой шею, а второй придерживая штаны Калебирса, натянутые на грудь. Держались они на одной возмущенной завязке. Сейчас бы хорошо смотрелся поцелуй, но я знаю его двадцать минут и пока не готова. Хотя в его готовности сомневаться не проходится, ощущается призывное дыхание, направленное в мои волосы на макушке.
Азриэлла, на этом этапе вы должны выбрать еще двоих, снова нарушил идиллию император слегка мрачным голосом.
Резар нехотя, с сопящим недовольством, опустил меня на мраморный пол, не забывая обещания не сильно показывать своеобразный характер.
Я, практически не сомневаясь, двинулась в сторону Калебирса, у которого десять минут назад нагло отобрала штаны. Раз уж решила не слушаться ни одного из них, то и императора нужно в свой гарем заполучить. А там пусть сами свои дела решают, меня не трогают.
Не стала говорить ему, чтобы сам снял повязку, стянула ее собственноручно через голову, даже не развязывая. И тут же встретила изумленные синие глаза. Он точно не ожидал, что я не стану медлить и выберу его.
Император тоже был прекрасным мужчиной. Волевой острый подбородок под изгибистыми губами, точеный нос, слегка усыпанный веснушками, приятный овал лица, немного попроще, чем у Резара, как и белые взлохмаченные волосы, и десяток сантиметров роста, что он уступал военачальнику. Венчали все это великолепие совершенно потрясающие синие глаза миндалевидной формы, что удивленно смотрели на меня.
Вот теперь хочу услышать, как охарактеризуют себя остальные, развернулась, осматривая весь остальной сбор, состоящих тоже из представителей семьи Калебирса и каких то высших магов.
Меня зовут Лютимар
Индореский, начал, видимо, самый смелый из оставшихся мужчин, решив не ждать проходящего поезда, я владею боевой магией, хоть мой отец и был обычным воином, а мать простой горожанкой. Боевая магия сейчас бесполезна. Разве что, в спарингах пригождается, и то, едва ли с десять мужчин наберется в нашей империи, которые могут со мной драться. Не то, что семьсот лет назад, во времена расцвета магических сил по всему миру. Сейчас везде упадок, не такой, как у нас, конечно, но слухи неутешительные.
Не вижу на тебе шрамов, протянула задумчиво, после его рассказа, почему никто не взял тебя в свой гарем?
Быть в гареме и не укрепиться в любимчиках женщины такое себе удовольствие, я вам скажу, накладываются обязанности похуже, чем у рабов, а иногда бывают женщины с садистскими наклонностями, гарем которых неумолимо расширяется и до нескольких сотен. Глупые молодые парни идут и на это в поисках пресловутой любви, а натыкаются на подвал, наручники и неприятные пытки, ну или, в крайнем случае, безразличие и каморку в большом доме, как и у остальных, таких же. Даже самая древняя профессия постепенно изжила себя. Бывают и случаи мужеложства. Но здесь мы все ждали вас.
И так непонятно на душе стало, аж испугалась немного. Придется еще ждать, я не собираюсь всех мужиков империи удовлетворять.
У вас есть и рабство? кое что в его словах меня заинтересовало больше остального.
Четыреста лет назад торговым отношениям империи пришел конец, тогда то и начал весь этот бизнес развиваться. Некоторые мужчины шли добровольно в рабы, но это совсем уж из низшего сословия, те, что не могли сами себя прокормить. Сейчас в рабство можно залететь и по неосторожности. К сожалению, на сегодняшний день все разрослось настолько, что искоренить подпольные сети торговцев рабами практически невозможно, хоть такие торги и вне закона, оправдался император.
Раз уж я перевоплощение самой богини, то это мы точно изживем, припечатала я, не зря же у меня император в гареме.
Мужчины без повязок только странно переглянулись.
ГЛАВА 4
Лютимар, снова обратилась к парню, если гаремы так страшны, почему ты пришел на этот отбор?
Ну что вы, усмехнулся парень полными розоватыми губами, вы ведь необычная женщина, в пророчестве говорилось, что будете самой доброй и прекрасной из живущих ныне. И я уверен в этом, хоть и не вижу вас.
Я? Правда я? вырвалось оторопелое, неправильное какое то у вас пророчество.
Перед глазами пролетели все года жизни с Толиком. Работа, посуда стирка, а в ранние годы нашего брака еще и пятнадцатиминутные дрыганья под одеялом.
Но это правда, поддержал его Калебирс, не отрывая от меня пристального взгляда, все женщины, что сейчас считаются красивыми в нашей империи и вполовину не так прекрасны, как вы. Может когда то были, но Эрнел всегда был воинственной империей, и особи прекрасного пола рождались под стать мужчинам сильные, крепкие, родовитые. А вы оказались хрупкой, словно цветок светло синего Азамариса, что рос на кромках туманных полян. Прикоснуться страшно, а смотреть приятно.
Щеки запылали. Никто еще не делал мне столь приятных комплиментов. В этот момент до дрожи в ноющих коленках захотелось посмотреться в зеркало. То, как я выгляжу, стало для меня самой большой интригой.
Продолжим, отчеканила, и снова отвернулась от императора, натыкаясь на такой же тщательно вдумчивый взгляд Резара, который он не сводил с меня ни на мгновение, следующий, пошла к ближайшему мужчине, намереваясь выслушать все предстоящие рассказы. Хочу дать шанс каждому.