Даже мама смотрела на меня с немым укором и это убивало сильнее прочего.
Посмотри на своих сестер, Чароит, со слезами на глазах говорила она мне, убаюкивая младшую, Доротею, Посмотри на них На Эрен, которой через несколько лет тоже выходить замуж. Как ты могла навлечь на них такой позор?
Мама, я же ни в чем не виновата Я этого не хотела
Ты соблазнила мужчину перед свадьбой, Чароит, голос матери дрогнул, Такой позор ничем не смыть.
Я этого не делала! ох, сколько раз мне пришлось повторять это, но никто не желал слушать моих оправданий, Я не делала этого, мама! Ты должна мне поверить!..
А твой брат? Ты подумала о том, как твой поступок повлияет на его положение при дворе? Ты вообще думала хоть о ком-то, кроме себя?..
Так мое детство оказалось уничтожено и растоптано буквально за одну ночь. Никто не слышал меня. Никому не было дела до моих слов. Все видели лишь одно виновную
женщину, которую обесчестил и бросил жених накануне свадьбы. И это грозило мне ужасными последствиями.
Отец сказал, чтобы я молилась всем богам о своей дальнейшей судьбе и просила их о прощении. Потому как если он не найдет мне жениха в ближайшее время я отправлюсь в текие́¹.
Я же считала, что теперь мне лучше стать молчаливой адепткой в усыпальнице святых, до конца жизни посвятив себя молитвам и служению богам, чем оказаться отданной на растерзание очередному мужчине.
Два дня мне не дозволялось покидать спальни. Мне пришлось разодрать ладони в кровь, чтобы оттереть жесткой мочалкой следы от рисунков хной, что наносят невесте в вечер перед свадьбой. Свадебный саван, на вышивку которого я потратила месяцы, исколов себе все пальцы, отказываясь от сна, я сожгла в камине. Я неустанно молила богов, чтобы они забрали меня к себе, а если нет пусть не допустят несправедливости снова сделать меня невестой.
Через два дня, глубоко за полночь, в мою комнату пришел отец. Это была наша последняя встреча. Увидев в его руках бумагу с огромной, кроваво-красной брачной печатью, я поняла, что мои молитвы не были услышаны.
Это бумага означала, что меня уже продали. Избавились, как от бракованного товара, даже не спросив моего согласия. Кто-то пожелал забрать меня, поставил подпись, и теперь у меня нет ни права выбора, ни голоса, ни вообще какой-либо воли.
Я стала черным пятном позора, который можно смыть, лишь вышвырнув из этого дома, силой увезя в другой, где мной целиком и полностью будет владеть тот, кто мгновенно позарился на обесчещенную девушку, от которой отвернулась даже родная мать.
Кто он? Настолько уродливый, старый, жестокий, такой, что ни одна, даже самая отчаявшаяся семья в здравом уме не пожелала с ним породниться?..
Ты должна немедленно покинуть этот дом, мне казалось, что мое сердце очерствело настолько, что его уже невозможно ранить, но словам отца это все же удается.
Я вскакиваю с кровати, думая, что ослышалась.
Немедленно? Разве нельзя подождать до утра? Я должна попрощаться с сестрами Брат приедет только с рассветом, я хотела
Ты теперь собственность своего мужа, Чароит, тяжело не обратить внимание на отвращение в голосе отца, когда он произносит мое имя, Он распорядился, чтобы тебя доставили к нему незамедлительно.__________¹ текие́ то же, что и монастырь, как правило, усыпальница святых.
6. Жалость
Д-доставили? Распорядился? кажется, я начинаю терять голос. Горло перехватило, словно меня кто-то душил невидимыми тисками.
Твои вещи соберут и доставят позже. Спускайся вниз.
Отец уходит. Его сменяет Зулейхан, хранитель нравов, служивший нашей семье с моего рождения. Он не проронил за все эти дни ни слова, и я знаю, что он презирает меня сильнее всех. Мой позор - его позор. Ведь это он не уберег мою честь, а это единственное, в чем заключалась его работа.
Я перевожу взгляд на ладони, наспех перебинтованные, все еще саднящие от того, что я с ними сделала. Руки дрожат, а глаза мгновенно застилает пелена слез. Подумать только, а я переживала, как мне станут снова наносить новый рисунки перед свадьбой, если прежние раны еще не зажили А оказалось, что все произойдет так быстро и просто. Отец и другой мужчина заключат сделку, и меня просто доставят по нужному адресу. Ни обряда, ни обещаний перед богами, ни платья.
Может, оно и к лучшему, Чароит?Спустившись вниз, я умоляю свое сердце хотя бы сегодня стать ледяным и черствым, чтобы не допускать слез при прощании с домом, но мне даже не дают попрощаться.
Чароит!.. голос сестренки доносится до меня, когда я уже готова сесть в карету.
Эрен, произношу я, разворачиваясь, но цепкая рука Зулейхана, последняя задача которого доставить меня новому мужу, не дает мне броситься обратно к порогу отчего дома.
Чароит! сестра бежит ко мне, а я уже готова разрыдаться, чувствую, как горячие слезы бегут по моим щекам, и испытываю невероятное отчаяние из-за того, что не могу направиться к ней.
Пусти! кричу я хранителю, но тот лишь сильнее обвивает мое запястье пальцами.
Эрен бежит ко мне прямо босиком и в одной ночной сорочке, по холодным каменным ступеням, преодолевая расстояние до кареты в несколько считанных секунд. Вцепившись в мою юбку, она утыкается в привычной манере в нее лицом и ревет навзрыд.