Я подумала, что не знаю, как лучше чтоб нашёл или чтоб нет. Но где-то же эти документы есть? Вряд ли бросили в печку? Ладно, если вдруг найдут там и подумаем.
Зимин посчитал мой пульс, посмотрел ещё что-то, видимое только ему одному, и разрешил вставать, умываться и есть. По времени это уже был обед, мне его принесли Анна со Стешей. Неплохая уха, свежий хлеб, чай с какими-то травками отличный просто обед.
И ещё они рассказали, что вечером было шумно доктор прямо орал на Соколовского, чего себе обычно не позволяет. И орал, что так нельзя с живыми людьми вообще, а с восстанавливающимися после нападения так и вовсе. Соколовский выслушал это всё, повинился и был таков.
А после обеда я снова завернулась в одеяло и пошла к доктору в кабинет.
Пришлось подождать он, сказала Акулина, в операционной, там кто-то топор на ногу уронил. Что ж, дело житейское, бывает и так. Но я подремала немного и дождалась.
Ольга Дмитриевна, что случилось? я даже не заметила, как он подошёл.
Мне нужно поговорить с вами.
Извольте, он распахнул дверь в кабинет и пригласил меня войти.
Благодарю вас, кивнула я. Скажите, Василий Васильевич, можно ли мне работать здесь, в больнице? Я умею выполнять все нужные работы по кухне, умею убираться, умею делать перевязки, компрессы и что там ещё бывает, ещё умею уколы ставить, но ставят ли они тут уколы? Ещё умею читать, писать, заниматься с детьми, но у вас тут нет детей, только взрослые. Умею шить и вязать. Если бы было, из чего, сшила бы занавески на окно в палату, а то неудобно, когда вечером у нас там свет горит, и люди в окна заглядывают.
Об этом последнем пункте я узнала от Стеши мол, какой-то её не то клиент, не то поклонник прослышал, что она тут, и приходил вчера стучать в окошко, пока я с Соколовским общалась.
В самом деле, занавески нужны, вы правы, вздохнул Зимин. Всё не успеваем. Возможно, для восстановления вашей памяти такое занятие окажется на пользу. Я подумаю, что можно сделать. И подумаю, кому бы можно было вас рекомендовать.
Буду вам весьма признательна, искренне сказала я. Понимаете, раз я здесь оказалась, то нужно как-то устраиваться.
Совершенно согласен с вами, кивнул он. Не печальтесь, Ольга Дмитриевна, что-нибудь непременно придумаем. Кстати, вы умеете шить на машинке?
Да, ответила я прежде, чем подумала а вдруг здесь какие-то совсем другие машинки?
Вот и славно. Ступайте, вам нужно больше отдыхать.
Я поблагодарила и ушла к себе, соседки мои где-то ходили, и я снова задремала. А проснулась от грохота что-то тяжёлое очень громко катили по коридору.
Спаси господи, что там такое-то? Анна выглянула в коридор. Ой! Это к нам?
«К нам» оказалась, на удивление, швейная машинка. Ножная, очень похожая на старинный «Зингер», на котором я когда-то училась шить под присмотром бабушки Рогнеды. Мама твердила, что мне рано давать в руки иголки, ножницы и утюг, но бабушка была непреклонна девочку нужно учить. И учила. И как только ноги девочки, то есть мои, доросли до педали машинки, то началось знакомство с премудростью прямых строчек, стачивания деталей одежды, обработки краёв руками, а после и на другой машинке, современной, у которой была строчка-зигзаг. В общем, шить я умела, и кроить умела, и выкройку могла построить по меркам. Правда, давно всё это было, ещё до моего студенчества, и чуть-чуть на первом курсе, а потом занятий стало слишком много, и погулять хотелось, и мамин бизнес пошёл в гору, и какую-то красивую одежду можно было просто купить.
Так вот, машинку установили возле окна, и Акулина принесла свёрток ткани светло-серый ситец в чёрный и красный горошек.
Василь Васильич сказал, что вы, барышня, умеете с этой дурой обращаться, кивнула она на машинку.
Я уже открыла крышку и подняла машинку, установила, надела ремень на колесо. На первый взгляд машинка была точно такая же, как и у нас. На бабушкиной был нарисован сфинкс, а тут феникс. Красиво. Называется «Гофманн».
Под лапкой лежал кусочек белого льна, белая нитка оказалась заправлена и в иглу, и в шпульку. Что ж, попробуем?
Я принесла стул, села, положила руку на колесо машинки, крутанула его на себя игла пошла, ноги принялись качать педаль работает, божечки, работает! Я наворотила на клочок ткани строчки прямые, строчки по кругу и даже восьмёрку выписала.
Вот что значит образованная, вздохнула рядом Анна. Я-то только дырку заштопать умею, да край подрубить иглой.
Да это ж просто, ну, дома учили, не поняла я.
Мама и тётя Галя рассказывали, что у них в школах на уроках труда учили кроить и шить. В моё время уже ничего такого не было, я училась именно что дома.
Это у кого какой дом, сказала она. Это ж нужно цельное состояние, чтоб такую машинищу-то купить!
Видимо, здесь так, да. Целое состояние. Но сейчас мне дали в руки это целое состояние, и я должна воспользоваться им на благо себе. И помогающему мне доктору Зимину.
17. Я придумала бизнес
17. Я придумала бизнес
Прошло четыре дня.
На окне в нашей палате висели занавески в горошек, даже с оборочкой. Также занавески висели в столовой, ещё в одной палате и в кабинете доктора Зимина.