Разочарование Алекса прочертилось морщинами на лбу и опущенными уголками губ, но я старательно не замечала нарочитой обиды лепила куличики вместе с обожающей это занятие дочерью.
Если подумать, надо ещё разобраться, кому тут обижаться нужно. У меня и самой был весомый повод, хоть я и оценила поступок Алекса в плане того, что он решил защитить меня и закрыть вопрос с Денисом, но все же была недовольна полным своим отстранением.
Все понятно, Алекс заслонил меня широкой спиной от проблем, но разве у меня нет права самой договориться с отцом Алисы? После основательной эмоциональной накрутки даже мелькнула мысль выйти на связь с Денисом и всё-таки объясниться лично, но, успокоившись и хорошо все обдумав, я откинула эту идею.
Не буди лихо, пока тихо, как любила приговаривать наша с папой соседка, правда, относилась ее поговорка к собственному выпивающему и любящему подурковать по этому делу мужу, но смысл от этого не менялся. Незачем возвращать уехавшего Дениса. И звонить ему не нужно. Ничего не буду предпринимать.
Буду жить дальше.
Но как именно Алекс убедил Дениса в том, что Алиса не его дочь, все же было интересно, поэтому я ещё несколько раз за этот вечер подступалась к Алексу с вопросами, но получала в ответ только шутки и предложение заняться чем-то более интересным, чем скучные разговоры.
И конечно мы занимались. И поздним вечером, когда обитатели дома заснули, и глубокой ночью, и на рассвете.
Уже утром, нежась в оберегающих объятиях спящего мужчины, я долго рассматривала его спокойное лицо, любовалась изгибом длинных черных ресниц и ямочкой на подбородке.
Все в безмятежном Алексе было гармоничным и соразмерным, и я казалась себе с ним такой правильной, цельной что-ли. Словно созданной для него, для этих наших утренних объятий после страстных ночей, для совместных завтраков, обедов и ужинов, для походов летом в горы, а зимой на лыжах по лесной дороге.
И много ещё для чего, что бывает в жизни.
Подловив себя на мыслях, что раздумываю о том, какие красивые дети родятся от Алекса, я чуть не рассмеялась. Надо же, куда меня унесло в мечтах. Уже и дети, и совместный отпуск, а что дальше? Внукам пора имена выбирать?
Ты такая красивая, когда улыбаешься, Алекс открыл глаза и потянулся за поцелуем, а после, утомив до сбитого дыхания, спросил: Ты выйдешь за меня замуж, Настя?
Вот тут дыхания точно не хватило. Воздух на вдохе застрял в груди, там же, где набирал силу теплый ком чего-то подозрительно похожего на подступающие слезы счастья, да ещё и Алекс снова набросился с поцелуями и отобрал остатки кислорода.
Алекс, еле отбившись, я шумно задышала. Ты хочешь меня убить?
Я хочу, чтобы ты сказала мне да. И буду целовать тебя, пока не согласишься. Возможно, придется не только целовать. Алекс качнул бедрами, дав почувствовать, что именно имеет в виду, и это было довольно убедительно.
Свое да он получил моментально, без долгих раздумий с моей стороны, да и о чем тут раздумывать, когда я уже практически выбрала имена для внуков? Шутка, конечно, ничего я не выбрала, но могла, если бы кое-кто поспал бы ещё минут десять.
А потом мы просто валялись. В теплой постели так уютно, вставать не хотелось.
О чем ты думаешь? Пальцы Алекса пробежалась по волосам, играя с прядями.
Сложно объяснить на секунду замялась я. Странно себя чувствую Знаешь, я повернулась на бок и приподнялась на локте. когда я попала туда, в колонию, мне показалось, что жизнь моя окончена, что ничего хорошего больше в ней не будет, я просто сгорела, понимаешь? Ничего от меня не осталось, внутри,
я имею в виду. Ходила моя оболочка по земле, что-то делала, ела, пила, а внутри выжженная пустыня. С появлением Алисы все изменилось, у меня появился смысл жизни, стимул барахтаться, что-то делать. Но и тревог прибавилось, с ребенком всё-таки сложнее, ответственность-то какая! Целый человек зависит от меня, это не шутки. И тут я встретила тебя Такого такого..
На лицо наползла стеснительная улыбка, слишком высокопарными показались слова, грубоватыми, и ничего подходящего, как назло, не находилось. Внутри я чувствовала чётче; звонко так, остро. А выразить не получалось. Ну не такой у меня словарный запас, не хватает его, чтобы облечь эмоции в речь.
Но Алекс понял. Так же, лёжа полубоком на локте, протянул руку и очертил пальцем скулу, погладил подбородок.
Знаешь, кто ты? спросил он и, не дожидаясь ответа, сам же и произнес: Ты птица Феникс, и ты восстала из пепла.
Нет, возразила я, ловя губами и целуя подушечку пальца Алекса. Это ты меня собрал из пепла.
Эпилог
Я же, по причине слишком глубокой беременности осталась дома. Как смеялся Алекс сторожить клубнику.
Пусть смеётся сколько угодно, мы же с ожидаемой через две недели второй дочкой жить не могли без этой ягоды, и я со слезами упрашивала бабу Любу и Алекса дать мне съесть ещё хоть одну штучку. И ничего она не зелёная, она вся розовая, а где розовая, там почти красная, правда же?
Баба Люба, как только пошла ягода и обнаружилась моя беременная страсть к ней, оббежала всех соседей и предупредила, чтобы лишнюю клубнику несли нам, и сразу стало легче, стало веселее. Я наконец наелась, но шуток в семье от этого меньше не стало.