Поднимись, Доброгнев! приказала Чеслава. Прекрати в ногах у них ползать!
Убирайся!
Станислав вышел вперед, встал перед колдушкой и кулаки сжал.
Что ты собираешься сделать, царевич? притворно-ласково спросила Чеслава. Неужто
Он плюнул ей в лицо, схватил за тонкую шею и стал душить.
Взметнулось пламя в очаге, опалило Доброгневу спину. Он вскочил, кинулся было к сыну, но дорогу преградила дочь.
Не смей
водит. Батюшка лишь плечами пожимал, мол, поступай как знаешь. Вот она и поступила: собрала короб, на спину его закинула и окольными тропками к лесу пошла.
Бабка-то никогда добра не была, от нее не то что сластей, даже похвалы не дождаться, но жаль ее стало Ярине, не понимала она, за что соседи так ненавидели старуху.
Поговаривали, конечно, что скот дох у тех, кто в лицо бабке осмелился что-то плохое сболтнуть. Но разве ж то доказательство? И глаз, говорили, дурной у нее, и язык сучий. Да только Ярина не верила этим россказням, любила старуху, хоть и получала от нее больше затрещин, чем добрых слов.
Изба бабкина стояла поодаль от соседских дворов, у самой кромки леса, в тени разлапистых елей. Забор из веток ей помогала собирать Ярина, а калитку они так и не поставили. Как заболела старуха, ни одна живая душа ее не проведала, а ведь когда хворь кого одолевала или понести женщина не могла, то все шли к бабке Агриппе за настоями да травами.
Ярина шагнула в полумрак избы, поставила корзинку на пол и огляделась: свечи не горели, печь остыла, пахло сыростью и хвоей. Из комнатушки, в которой бабка Агриппа лежала, не доносилось ни звука. Решив проведать старую, Ярина прошла через горницу и заглянула за скрипучую, рассохшуюся дверь.
Баб? позвала она. Ты жива еще?
Да жива пока, откликнулась та из темноты. Хоть свечу зажги, девка, не видно ж ничего!
Ярина вздохнула. Опять ворчит, старая!
Ты бы поприветливее была, а! Ярина вернулась в горницу и зажгла огарок свечи огнивом. Всех отвадила от себя!
А оно и к лучшему! выкрикнула из комнатки Агриппа. Люди скоты неблагодарные, ты тоже это поймешь, да поздно будет! Помяни мое слово!
В свете свечи скудное убранство избы стало заметнее. В углах поселились пауки, лавки посерели от сырости, пол усеивали пятна, похожие на плесень.
В комнатке, на небрежно сколоченной лежанке Ярина увидела Агриппу седые волосы были всклокочены, сведенные болезнью руки сжимали тонкое одеяльце. Но взгляд бабки оставался острым, словно нож. Агриппа вся сморщилась, как сушеное яблоко, но глаза были молодыми и ясными.
Ну, что же ты?
Ярина ногой подвинула табуретку к лежанке и уселась. Свечу поставила на пол, подальше от свисающего края одеяла. От бабки пахло застарелым потом и старостью, а еще смертью.
Ишь, какая коза выросла, со знанием дела отметила Агриппа. Сколько тебе годков-то уже?
Так девятнадцать уже, баб.
И все в девках ходишь?
А то ж.
Приглянулся тебе хоть кто-то? Хотя на кого тут смотреть, видят боги, одни дураки в деревне остались. Дураки и ущербные.
Баб! возмутилась Ярина. Будет тебе людей-то обижать.
Людей Не помнишь, что ли, как тебя в детстве гоняли?
Не держу я зла на них. Дети ведь, да и давно это было. Ты лучше
Дети! возмутилась Агриппа. Как они тебя прозвали, а?
Баб
Как прозвали? Отвечай!
Пугалом, выдохнула Ярина. Довольна теперь?
А ты все к ним ластишься, как собака побитая. Агриппа приподнялась на локтях и плюнула на пол.
Баб! Ну что ты делаешь?!
Всех, кто не похож на них, они готовы на вилы насадить! Помяни мое слово, я
Агриппа закашлялась, а Ярина головой покачала и вздохнула.
Ну да, было, дразнили ее в детстве из-за копны рыжих волос и веснушек, да, задирали но разве это повод на детей злиться всю жизнь? Позже, правда, умнее соседская ребятня не стала. Девчонки постоянно напоминали, что у Ярины ни бровей, ни ресниц на лице не видать из-за того, что они рыжие; мальчишки гулять не звали, нарекли самой некрасивой в деревне. А ей-то что? Давно это все было, почти все обидчики уже семьи завели, кто-то уехал, а кто-то и вовсе помер.
Дура ты, выдохнула Агриппа. Прощаешь всех, зла не держишь
А ты? Ярина разозлилась на бабку. Из-за твоей злобы тебя одну помирать оставили! Не будь меня, ты бы так и лежала тут, соседи бы ставни заколотили и позабыли о тебе!
Я бы позабыть им не дала. Агриппа вдруг захихикала как девчонка. От меня так просто не избавиться, внучка.
Мурашки поползли по спине Ярины от этих слов. Она поежилась, воздух вокруг стал холодным и неприятным, будто в могиле. Половица где-то скрипнула, а за ней другая Ярина прислушалась.
Страшно? свистящим шепотом спросила Агриппа.
Вовсе нет, дрожащим голосом ответила Ярина.
Разбери-ка ты крышу, дочка. Скоро мое время придет.
Зачем, баб?
За спиной
что прибыла сюда из дальних далей, чтобы счастье свое найти. Ну а я, старый осел
Согласен, ввернул Владлен.
Елисей рассмеялся, да так звонко, словно ручеек зазвенел. Всеволод голову поднял и слепыми провалами глаз на друга уставился.
Ты продолжай, продолжай, поторопил Доброгнева Владлен, расскажи, как ведьма тебя друга предать заставила!