Попробуйте кто-нибудь. Только совсем недолго и принесите воды промыть глаза.
А приятно пахнет. Мы решили сделать их город благоухающим? усмехнулся один из бойцов и подбежал к костру.
Чтобы через несколько секунд рвануть обратно, кашляя, со слезами на лице. Он тут же стал промывать покрасневшие в полопавшихся капиллярах глаза, плеская горсть за горстью в лицо. Но через полминуты крикнул:
Не помогает!
Ах да, мы же не при тебе проверяли, сплюнула Фиона и приказала бойцам: Принесите молока и промойте, должно сработать!
Ополченцы тут же побежали на полевую кухню вместе с пострадавшим. А подошедший Свен, заставший финал демонстрации, кивнул на ящики с маркировкой:
Это оно?
Да, командир, ответил ему вместо меня старший расчёта. И уже обращаясь ко мне спросил: Это что, они будут тушить огонь вот под таким?
Именно! часто-часто закивал я.
Артиллерист посмотрел за стену, расплылся в довольной улыбке и крикнул:
Парни, тащите зажигалки!
Не так я представлял себе новое оружие, покачал головой северянин, смотря, как орудия отправили в небо ещё партию зажигалок, а через несколько секунд и снаряды с химией.
В любом другом случае я бы не стал использовать подобное, Свен. Но эти твари ничего другого не заслуживают!
Может, до того, как они отправили живую волну перед своими войсками, у меня и была какая-то жалость, то больше никакой не осталось. Ни после подобного «щита», ни после аллей с кольями.
Они нападут. Не знаю, сколько так выдержат, но потом неизбежно попробуют нас отсюда выбить.
Будем ждать со всем радушием, сплюнул я.
Боеприпасы израсходовали за три дня. А на четвёртый, пофыркивая дизелем, прибыл очередной корабль. Это теперь не долго у нас
таких целых три. На судах не то чтобы какие-то сверхмощные движки, но небольшие гружёные кораблики по пятнадцать километров в час делают. А по течению и все двадцать.
Логистика сильно ускорилась. Неделя, и у нас очередной корабль из Железногорска, а из Вышгорода или Бродно и того быстрее.
Вот и сейчас я стоял на пирсе, притоптывая в ожидании новых боеприпасов. Позади готовили к погрузке телеги ополченцы.
Приняли швартовы, перекинули сходни, а следом, медленно, придерживая живот руками, вышла Элеонора.
Зачем?! воскликнул я, бросаясь к ней.
Скоро всё кончится. Хочу это видеть, тяжело отдувалась она, пока я поднял её на руки и донёс до повозки.
Тут опасно!
Ты всегда сможешь меня защитить, отмахнулась принцесса. И я не полезу на передовую.
С чего ты решила, что всё кончится? буркнул я, осторожно сажая девушку на накрытую курткой одного из воинов солому.
Повозка подрессоренная, с толстым слоем сена как-никак боеприпасы возить. Принцессу не растрясёт.
Там новые боеприпасы, ознакомься, протянула она мне лист бумаги.
Я быстро пробежался глазами: «Новый тип, доработан воспламенитель, вещество растворено сразу в огнесмеси, выдаёт газ при воспламенении». Убрав бумагу в карман, задумчиво посмотрел в небо.
Завтра будет ещё один корабль с такими же, добила меня Элеонора.
Ты точно хочешь видеть, что мы сделаем с этим городом, Эля? поморщился я.
Совершенно не хочу, поджала губки брюнетка. Но я должна тут быть. Вдруг они сдадутся
А, тётя вспомнил я.
Да, тихо произнесла она, смотря в землю.
Хорошо. Оставайся.
В конце концов, она права. Скоро всё действительно закончится, особенно с новыми снарядами.
Осада, и правда, не затянулась, через два дня обстрела новыми снарядами ворота города распахнулись оттуда полилась лавина пехоты и даже немного конницы. Они открыли огонь из пушек, ружей, но для их ручного огнестрела слишком далеко. А пушки Что такое ядро против траншей и окопов, прикрытых колючей проволокой, насыпи, расставленных деревянных ежей.
И, конечно, бьющей прямой наводкой, артиллерии. В том числе и зажигательными снарядами с газом.
Я стоял, спокойно отставив тесак в сторону, и ждал. Скверной я залит буквально по самые брови, а ещё больше переправил за это время в лес. Рядом компрессор на дизеле работает, что пропадать добру?
Нападут, когда остальные подойдут поближе? в нетерпении мечом крутнул восьмёрку рядом Аяз.
Да. Уже скоро. Готовьтесь.
Раньше может быть это и стало бы для меня неожиданностью, но сейчас я прекрасно ощущал почти три сотни мощных источника скверны в городе. Они готовились всю осаду, чтобы выложить свой последний козырь.
Тем временем, простые воины уже подошли на дистанцию выстрела. В нашу сторону полетели пули, и я пригнулся, прикрывшись щитом, так же, как я Аяз. Враги не были беззащитны, они скрывались за щитами из толстых досок, металла, кто-то и вовсе тягал перед собой целую телегу. Ну а потом, дождавшись уверенного поражения, открыли огонь наши стрелки.
Тысячи винтовок грохнули залпом, внося огромное опустошение в ряды противника. Многие падали, когда пули попадали в ноги, но всё равно продолжали ползти, другие подхватывали трупы товарищей и прикрывались ими. Не отступали. И расстояние уверенно сокращалось, несмотря на плотный огонь и огромные потери.
Вот уже полкилометра, вот двести метров, сто. Пятьдесят. Пошли колючки, ежи и проволока. Но саблями они её прорубали, городили баррикады из собственных трупов, но, всё же, сквозь крики и пламя шли к окопам. А за их спинами из города вырвались те самые бойцы скверны, несущиеся по полю огромными прыжками.