Он издал смешок, похожий на кашель.
Мило и скромно? Ну, как минимум, это было до того, как в твой репертуар объятий вошло положить свою задницу мне на колени или оседлать меня.
Она потянулась и коснулась
губами его шеи, прямо под ухом; ее голос стал притворно невинным:
Мне показалось, что тебе это понравилось
Грейнджер
Все, что я хочу сказать, продолжила Гермиона, не обращая внимания на его бормотание, это то, что я остаюсь здесь на ночь. А ты можешь поступать, как хочешь.
Его руки поднялись к ее бедрам, и она почувствовала, как Малфой сжимает их и одновременно облизывает свои губы. Что-то тревожно-озорное промелькнуло в выражении его лица, когда он посмотрел ей в глаза.
Да? Он шумно выдохнул. Отлично. И, как назло, в последний раз, когда я был здесь, я навел порядок в одной из спален наверху. Нам должно быть достаточно уютно на одну ночь.
Она отодвинулась от него.
Как ты нашел время для этого, если был занят реставрацией гобелена?
Драко пожал плечами.
У тебя было время прибраться в спальне, но не нашлось его, чтобы восстановить изображение Сириуса на гобелене, хотя ты знал, как много это будет значить для Гарри!? Не говоря уже о Римусе и остальной его семье? Ее голос повысился, скорее от подозрения, чем от чего-либо еще.
Он небрежно погладил ее ягодицы.
О, я не сам занимался реставрацией. Когда я говорил такое? Нет, я ничего не смыслю в магической реставрации старинных тканей. Разумеется, я взял с собой Пэнси.
Грейнджер волмущенно оттолкнула его руки, хотя они, казалось, были повсюду и неотвратимы.
Ты был здесь один с Пэнси Паркинсон?!
Один в том самом месте, где у тебя остались такие приятные воспоминания о том, как ты спала рядом с Уизли? Похоже что, да, сказал Малфой, снова прижимая ее к себе.
Полагаю, Пэнси Паркинсон входила в твою коллекцию девушек, с которыми тебе нравилось целоваться на вечеринках? настаивала Гермиона, извиваясь в его объятиях. Она ведь была твоей парой на Святочном балу в платье с открытой спиной, под которое даже не потрудилась надеть нижнее белье!
Он рассмеялся.
Ты заметила, с кем я был на балу много лет назад? Я и не подозревал, что тебе было до этого дело.
Гермиона все еще извивалась, издавая высокие, восхитительно заводящие его стоны, пока он держал ее.
Тебе не о чем беспокоиться, дорогая, проворковал он ей на ухо. По довольно удачному стечению обстоятельств, моя Пэнси прониклась симпатией к твоему Уизли.
Гермиона перестала сопротивляться.
Малфой, ты сочиняешь!
Совершенно серьезно, рассмеялся Драко, прижавшись к ее горлу. У нее есть безумная теория о том, что мы с Уизли это один и тот же человек, выросший в разных обстоятельствах. Она приподняла брови, обдумывая это. И Малфой внезапно встревожился. Не надо! Прекрати, Грейнджер! Перестань думать об этом. Пэнси совсем спятила!
Но Гермиона прищурилась, и на ее лице появилось выражение крайней сосредоточенности.
На самом деле, я думаю, что в этой теории что-то есть
Это не так! И ты туда же!
Она посмеялась над ним, снова обвив руками его шею и покачиваясь вместе с ним, опять превратившись в дразнящую и игривую. Но руки Малфоя внезапно стали сильными, остановив ее движение. Его лицо стало свирепым, а потом он оказался совсем близко и яростно поцеловал ее, демонстрируя, как мало у него общего с Рональдом Уизли, с которым она не зашла дальше держания за руки! Но спустя мгновение это стало чем-то большим первым настоящим, страстным поцелуем в их супружеской жизни. Рон и Пэнси оказались забыты, а в гостиной разоренного дома остались лишь Драко и Гермиона, нашедшие друг друга в конце безумного дня. Поцелуй был голодным и собственническим, словно магия, которую Кингсли использовал, чтобы связать их брачными узами, была достаточно сильна, чтобы изменить их так, как они только сейчас осознали.
Гермиона повисла на его шее, а рука Малфоя легла ей на бедро, забралась под подол юбки, притягивая Грейнджер все ближе, и поползла выше, заставляя их обоих содрогаться от прилива желания. Они беспорядочно задвигались по комнате, спотыкаясь, но не отлипая друг от друга, и остановились, только когда Драко уперся в рояль. Его губы были прижаты к ее губам в глубоком поцелуе, когда в тишине ночи проснулись ноты: потрескавшиеся клавиши издали резкий всхлип, но это не остановило их. Пальцы Гермионы вцепились в галстук Малфоя, развязывая. Не задумываясь, он оторвал руку от рояля, чтобы самому рваным движением распутать узел всего один поцелуй, одно ее движение под его одежду, и Драко уже в полупьяном дурмане сам раздевался для нее Их поцелуй все еще продолжался, и она улыбнулась ему в губы, вытаскивая полы белоснежной рубашки из брюк.
Я хочу тебя, Малфой, выдохнула Грейнджер. А он вдруг замер, словно она наложила Ступефай.
Спустя мгновение, Драко оторвался от ее губ, перехватив руки Гермионы прежде, чем она
успела полностью запустить их ему под рубашку лишь кончики ее пальцев успели обжечь его кожу, отчего Малфой судорожно вдохнул, и Грейнджер почувствовала, как он втянул живот.
Давай я покажу тебе комнату, с трудом шевеля языком, сказал Драко. Ты переоденешься и ляжешь спать.