Для вас это директор Снейп, юная мисс, огрызнулся Найджелус, а затем прищелкнул языком, хотя, раз вы упомянули об этом ну, я полагаю, он на самом деле больше не ученик, но неважно
Кто? встрепенулась Гермиона, оглядываясь через плечо на палатку, не желая сдаваться и возвращаться к Рону и Гарри, не имея возможности ничего сообщить. Кого вы видели?
Портрет выдал с напыщенной важностью:
Это был светловолосый мальчик из Дома Блэков. Внук Сигнуса и Друэллы от их дочери о, как же ее зовут? не Беллатрисы, а младшей
Сердце Грейнджер учащенно забилось, и у нее на мгновение перехватило дыхание.
Это был Малфой? Ты видел, как Драко Малфой разговаривал со Снейпом в Хогвартсе?
Должно быть, согласился Финеас, несколько раздосадованный тем, что она так быстро все поняла и, похоже, сочла очень важным.
О чем о чем они говорили? спросила Гермиона с дрожью в голосе.
Драко был жив и здоров и передвигался между поместьем и школой. Но так не пришел к ней, ни разу за два месяца
Невозможно сказать, ответил портрет. Директор увел его в свои личные покои, но они кричали друг на друга.
Кричали? повторила Грейнджер. Ей было трудно в это поверить, ведь никто в школе не кричал на Снейпа. Никто, кроме Гарри.
Да, был довольно жаркий спор, но это все, что я могу вам сказать. Никто не мог разобрать ни слова. Казалось, директор намеренно пытался скрыть от нас присутствие мальчика, надулся Финеас.
Он не мальчик, нахмурилась Грейнджер, никто из нас больше не ребенок
Это замечание почему-то разозлило Найджелуса.
Вы все на сто с лишним лет моложе меня, и я не потерплю, чтобы вы меня поправляли! Доброго дня, юная леди! И с этими словами он исчез, направившись ко второй своей портретной рамке, которая находилась где-то в другом месте.
Встряхнув пустую рамку, Гермиона разочарованно застонала, прежде чем запихнуть ее обратно в сумку.
Но к тому времени Рон уже звал ее в палатку, размахивая руками. Он наконец-то достиг успеха, и теперь из радиоприемника доносился голос Ли Джордана. Там также были Ремус Люпин и Фред (или, может быть, Джордж). Не все новости были хорошими, но, когда они прослушали передачу, то это дало им надежду на то, что они не одиноки; что, хотя им казалось, что они не добиваются прогресса, другие люди тоже работали, и каждый вносил свой вклад в общее дело.
В этой новой надежде они стали почти счастливы. И уверенность Гарри в себе настолько возросла, что он вернулся к старым привычкам, стал беспечным или безрассудным, или и то и другое вместе, и впервые за несколько месяцев произнес имя Волдеморта вслух. Несмотря на то, что Рон сразу же отчитал его за это, но уже ничего нельзя было исправить: табу было нарушено, их местоположение раскрыто и прихвостни Того-кого-не-стоило-упоминать, ворвались в их маленький лагерь
.
Глава 11. В поместье Малфоев
Нарцисса Малфой распахнула двери своей гостиной торжественнее, чем обычно.
Люциус поднялся из кресла у камина.
Кто это? спросил он, вытягивая шею, чтобы разглядеть за ее спиной оборванную банду охотников и пленников, которых они тащили за собой. Несчастные были связаны друг с другом и спотыкались на каждом шагу.
Они говорят, что схватили Поттера, сообщила Нарцисса холодным и ровным голосом, не выдавая своей веры в их заявление, но все же воспринимая его всерьез. Драко, иди сюда!
Малфой-младший стоял за креслом отца, спиной к камину, и густая тень омрачала его лицо. Он стиснул зубы и закрыл глаза.
«Нет, нет, нет!» Но момент, которого он просил Гермиону избегать любой ценой, настал. И вот ее привели в поместье, обезоруженную и в ужасной опасности.
Она стояла боком к нему, привязанная к Поттеру, которого похитители развернули к себе лицом. За ее спиной был Уизли, его рот распух от какого-то заклинания, и он отчаянно оглядывался через плечо, чтобы убедиться, что Грейнджер все еще цела, несмотря на то, что оборотень жадно разглядывал ее.
«Что эти дураки натворили, чтобы их схватили?!»
Драко почувствовал на себе взгляд оборотня. Грейбэк, конечно, опознал Грейнджер, как ведьму, которую он скрывал, и теперь насмехался над ним, проверяя его преданность: сломается ли Малфой и предаст свою семью, чтобы спасти девчонку, или будет беспомощно наблюдать, как она страдает?
А Гермиона, тем временем, наверняка слышала, как Нарцисса произнесла его имя, и, скорее всего, ей потребовались неимоверные усилия, чтобы не начать искать его глазами. Вместо этого ее лицо было наклонено вниз, и волосы падали, ничем не сдерживаемые,
закрывая его.
Малфой почти слышал ее голос у себя в голове.
«Подумай, Драко! Из этой катастрофы есть выход. Должен быть! Успокойся и найди его для меня».
Он вздохнул глубже.
Ему следовало думать так же, как Грейнджер, и самым важным для нее всегда была безопасность Поттера Шрамоголовый должен был быть спасен. Даже если бы Драко рискнул всем и, каким-то чудом, освободил ее саму прямо сейчас, то она бы просто снова бросилась навстречу опасности, чтобы спасти Поттера.
Уизли был второстепенен, но Гермиона пожертвовала бы собой и ради него тоже, независимо от того, влюбилась ли она в него снова за последние два месяца или нет.