Чернявый, в кепке таксиста, сел за руль. Коленчук с Лихановым и Давыдовым устроились в крытом кузове рядом с Дорном. Когда въехали в Париж, Коленчук снял с лица Дорна повязку и включил фонарик. Сразу насторожился: отчего это Дорн задергался? От резкого света? А чего на Лиханова пялится?
Вы знакомы с этими людьми? спросил недоверчиво.
Дорн открыто посмотрел в лицо Лиханову, как показалось Коленчуку, равнодушно оглядел Давыдова.
Нет, сказал этих людей я не знаю.
А вы его, господа?
Лиханов и Давыдов равнодушно отвернулись.
«Так вот почему Одиль советовала не теряться обрадованно думал Дорн, вот почему просила не клясть при неудаче Но ведь Лиханов уже давно должен быть в Москве?! Как она его нашла?»
Из закрытого фургона Коленчук не мог следить за маршрутом, но частые повороты убеждали его, что таксист неплохо знает парижские задворки, умело петляет, но и направление держит точно, куда сказано, к Булонскому лесу. Там даже можно кратковременную остановку сделать, сказать все, приехали, выходи. То-то Дорн замечется! Надо было раньше предупредить чернявого.
Коленчук опять включил фонарик, посмотрел в лицо Дорна: спокоен, подлец! Не боится. Почему он не боится? Впрочем, на месте Дорна Коленчук тоже сидел бы спокойно, обдумывая поведение.
Я говорил с Дворником. Он отзывался о вас скверно, не выдержал Коленчук.
Не нужно меня провоцировать, ответил Дорн.
Машина сбавила ход и остановилась. С минуту сидели, переглядываясь. Коленчук опять перевязал лицо Дорна платком и приоткрыл зашторенное оконце в кабину водителя:
Что там у вас?
Кажется, колесо спустило, отозвался водитель. Посмотрю
Отвернувшись, Коленчук не мог видеть, как вздрогнул Дорн, узнав голос Фернандеса, как на ощупь нашел руку Лиханова и пожал ее.
«Ба Да Одиль, видно, тут вовсе ни при чем! поразился он. Если еще с натяжкой можно вообразить, что она разыскала Лиханова, внедрила его к Коленчуку на роль боевика и начала через него действовать, то уж к Фернандесу ей не подойти. Это Москва протягивает мне руку. Стало быть, дома меня начали искать, Яничек вывел Лиханова на Фернандеса, Дорн не сомневался, другого пути у этих людей друг к другу быть не могло. Теперь важно не упустить момент, когда можно будет действовать самому. Рядом Лиханов. Очевидно, он должен убрать Коленчука. А кто тот, второй? Человек Коленчука или человек Фернандеса?»
«Первый сбой», с тревогой думал Коленчук, слушая, как чернявый ходит вокруг машины и ногой бьет по баллонам. Вдруг что-то сильно ударило в борт фургона. Нет, не башмак чернявого. Камень? Еще ударило, но не пробило. И туг Коленчук услышал русскую ругань, возню, шум борьбы, выглянул за шторки, но увидел только, как чернявый ударил ногой в живот какого-то человека в штатском и кошкой прыгнул за руль машины.
Ненужная проверка, насмешливо проговорил Дорн, когда машина набрала скорость, я не собираюсь бежать, я заинтересован во встрече с Дворником.
Это не проверка, раздраженно ответил
Коленчук, это нападение
Шторки окошка заколыхались.
За нами гонятся! отрывисто крикнул водитель. На этой машине нам не уйти
Всем ложиться на пол! приказал Коленчук, опасаясь стрельбы по фургону.
«Нас настигнут, это ясно. Если сейчас ликвидировать Дорна, лихорадочно соображал Коленчук, то, когда французы нас возьмут, будет картина: я, труп и эти Эти меня отдадут сразу».
Уходим по одному, шепнул Коленчук Лиханову, немца убрать. Головой отвечаешь
Всем телом Дорн чувствовал неровную дорогу, скачки рессор, заносы на крутых поворотах Фернандес петлял, уходя от погони.
К Булонскому вокзалу Фернандес подъехал со стороны пакгаузов, вел машину почти параллельно рельсам, выходящим из-под вокзального шатра. Гравий летел из-под колес, о борт цеплялись ветки, впереди Фернандес видел ворота товарного двора. Там шла погрузка французской армии.
«Мой расчет, что мы легко затеряемся среди мобилизованных, провожающих и любопытных, срывается, с сожалением думал Фернандес. Придется пробиваться в форт «Шатийон». Но сразу этого делать нельзя. Конечно, нужно было обязательно встретиться с Достом, показаться ему и уйти от него так, чтобы не вызвать подозрений Коленчука. Коленчуку теперь понятно, что заставило меня забиться в вокзальный тупик. Дост же наверняка перехватит нас при подъезде к вокзалу. Вот туда и надо отправить Коленчука», Фернандес остановил машину. Вышел, постучал в дверь фургона. Коленчук высунул голову:
Уходите первым, господин Коленчук. Вас они знают. Нужно разделиться.
Один не пойду, взвизгнул Коленчук, с Давыдовым. Если что, хотя бы отстреляемся.
Прощай шепнул Лиханов. Иди, Костя, он прав, так надо.
Лиханов, головой отвечаешь, напомнил Коленчук и, матерясь, заспешил по тропинке, петляющей вдоль полотна, к вокзалу.
От здания вокзала доносились звуки «Марсельезы». Еще один воинский эшелон готов к отправке на границу.
XX
Мсье, окликнул полицейского, мы
Одну минуту, откликнулся невысокого роста, щуплый полицейский, проверяющий документы у водителя желтого «рено», одну минуту.
Фернандес осмотрелся. Многочисленная толпа стояла у ворот форта: мужчины, женщины, дети со свертками в руках. Провожающие, понял Фернандес, пришли проститься. С другой стороны ворота форта облепила толпа мужчин ищут своих, кричат, машут руками, суют свертки. Гул стоит над всей улицей. Требуют открыть ворота.