Настроение у всех было превосходное. Еще бы: очередной поединок со смертью закончился не в ее пользу!
Миха брился, не прекращая разговора. У него в голове, как бы между прочим, мимолетно, не мешая общей канве разговора, возникали различные тривиальные и довольно-таки приятные мысли. И о том, что вылет прошел очень неплохо и навряд ли будет повторный вылет. И о том, что он правильно поступает, приводя себя в порядок, кстати, надо бы подшить чистый подворотничок от ослепительного белого подворотничка на гимнастерке такого ладного офицера, каким является он, Миха, а это, он тоже знал, признавало большинство его товарищей, зависит его импозантность, что ли, впечатление, производимое им на окружающих, в частности, на лучшую половину рода человеческого, к которому он всегда особенно благожелательно относится
Возможно, размышлял Миха, вечером удастся попасть в уже приведенный в божеский вид шяуляйский театр, где намечаются концерт и танцы. Война войной, но ведь и на войне иногда должны быть хотя бы маленькие радости и развлечения, которых он сегодня вполне заслужил
Его приятные мысли и весь разговор прервал телефонный звонок. Бабуров взял трубку:
Слушаю. Капитан Бабуров.
Сразу же лицо его посерьезнело, весь он как-то подтянулся, многозначительно взглянул на Миху, на Щербину. Ответил коротко невидимому абоненту:
Есть.
Положив телефонную трубку на место, с несколько показным спокойствием ответил на немой вопрос тревожно замерших Михи и Щербины:
Калиниченко передал: командир полка приказал готовиться к повторному вылету, повернувшись к Щербине, четко распорядился: Летному составу готовиться к полету по тому же маршруту, по той же цели. Бомбовая нагрузка: в люки по четыре ФАБ-250, наружная подвеска две пятисотки. Готовность номер два, он посмотрел на наручные часы, через двадцать минут. Я со штурманом, он повернулся к Михе, в штаб полка.
Внезапный, незапланированный вылет. Вылет по тревоге. Последнее время такие вылеты у нас практиковались редко очевидно, к концу войны настолько слаженно работала система управления авиацией сверху донизу, что стало возможным четко планировать ее боевое применение, организовывать взаимодействие как родов авиации между собой, так и авиации с наземными войсками, добиваясь тем самым высокого эффекта боевых действий.
Вылет по тревоге вызывается, как правило, неожиданным изменением обстановки в районе боевых действий, требующим незамедлительного воздействия авиации. И подготовка, и выполнение такого вылета производятся в сжатые сроки. Все должно выполняться быстро, по заранее отработанным вариантам, когда каждый человек от рядового-моториста до командира, принимающего решение на такой вылет, четко представляют себе, что, как, когда и где он должен делать по тревоге, каждый должен знать «свой маневр».
Поэтому действия каждого человека в полку по тревоге, совершенствуемые на систематических тренировках и в процессе проведения учебных тревог, доводились до автоматизма и строго контролировались по точности и времени. Результаты таких тренировок были неплохими. Например, на подвеску бомб на самолетные бомбодержатели в количестве от трех до одиннадцати и калибром от ста до тысячи килограмм экипажи затрачивали восемь десять минут. В этой работе, ответственность за которую нес штурман, участвовал весь экипаж самолета и технический, и летный.
При объявлении тревоги каждый человек четко и без промедления обязан выполнять все подаваемые команды и распоряжения. Именно поэтому Щербина сразу ринулся организовывать подготовку эскадрильи к вылету. Миха, интуитивно понявший после произнесенного Бабуровым слова «есть», что предстоит боевая работа, не теряя времени, вытер полотенцем
недобритую щеку, торопливо собрал со стола свое штурманское снаряжение, заправил в планшет видавшую виды полетную пятикилометровку с нанесенным на ней и сохранившимся в памяти маршрутом, занес необходимые для полета и известные ему по первому вылету навигационные данные в бортовой журнал. Увидев, что Бабуров почти облачился в зимнее летное обмундирование, Миха быстро надел свой, еще довоенного производства добротный меховой комбинезон, проверил, есть ли на всякий случай в его объемных карманах запасные патроны к «ТТ».
Через шесть-семь минут они уже подходили к расположенному поблизости штабу полка. Перед тем, как открыть дверь в штаб, Бабуров, с долей недоумения и иронии в голосе, отметил:
Странная манера у этого Калиниченко: любой служебный разговор надо, не надо начинает со слов «командир полка приказал». Как будто нельзя просто сказать «объявляется боевой вылет по тревоге»
Миха тактично промолчал.
А мы в это время
А ждали мы команду. Команду, которую обычно передавал Толя Щербина и которая определяла наш дальнейший распорядок дня после возвращения из боевого полета. Иногда звучала приятно услаждающая слух команда «отбой!» и это значило, что каждому предоставляется долгожданный отдых до истечения дня, и что каждый может распоряжаться свободным временем по своему усмотрению. Но в большинстве случаев подаваемая Щербиной команда указывала место и время послеполетного разбора, порядок постановки задачи на следующий день и подготовки к ее выполнению.