Многим запомнился боевой вылет полка из-под Тулы на бомбардировку немецко-фашистских войск в исходном положении на Курской дуге. Тогда экипаж комэска Семенова будущего генерала, штурманом которого был Янин, ранним июльским утром вел полковую колонну три эскадрильи. При подлете к линии фронта, а шли они на высоте 20002500 метров, Миха высмотрел в стороне от заданной цели, в кустах опушки леса, подозрительные дымки и, озаряемые лучами восходящего солнца подлетали-то с востока, что-то вроде зеркальных отблесков и подозрительное движение. Его как молнией озарило: это же замаскированные, готовые к бою танки противника! Он сразу же по СНУ Семенову:
Командир! Справа по курсу танки. Доворот вправо на 20 градусов, курс 2751.
Семенов и сам уже обратил внимание на подозрительную опушку леса и встревоженно раздумывал: а может, нанести бомбовый удар по этой опушке по всем признакам там противник замаскировал что-то важное.
Доклад Михи Семенов привык полностью доверять своему штурману, не один год вместе летали утвердил его в правильности принимаемого решения.
Сообщая на командный пункт о принятом решении, он одновременно и свою эскадрилью, и всю полковую колонну разворачивает на указанный Михой курс. Остальное было делом штурманской техники, в котором, как уже говорилось, Миха чувствовал себя как рыба в воде: бомбы легли точно по новой цели.
Противодействия противник не оказал: сначала, когда колонна бомбардировщиков шла на прежнюю цель, очевидно, не желая себя демаскировать, а потом, наверное, был просто ошеломлен внезапным изменением их курса и, конечно, не сумел ничего предпринять
Уходя от цели, экипажи всех трех девяток полка видели результаты своей работы: на опушке леса, перекрытой сериями взрывов фугасных бомб, в полнейшем беспорядке дымились и горели перевернутые взрывами танки; в самом лесу вверх вздымались огромные языки пламени, сопровождаемые мощными взрывами.
Последующее дешифрование аэрофотоснимков на многих самолетах полка устанавливались аэрофотоаппараты показало, что, кроме десятков танков, бомбовым ударом были уничтожены большие склады боеприпасов и ГСМ, загодя размещенных противником у той опушки леса. Через пару дней наземная разведка подтвердила
это.
За удачный вылет и проявленную при этом инициативу и решительность экипаж был награжден. Сам Командующий ВВС Красной Армии, осуществляющий, по решению Ставки Верховного Главнокомандования, координацию действий авиации на всех фронтах под Курском, маршал авиации Новиков ему первому в стране было присвоено это высокое звание вручил ордена: Красного Знамени Семенову, Красной Звезды Янину.
Подтвердил Миха свое высокое штурманское мастерство и при перелете эскадрильи с подмосковного аэродрома на фронт 24 октября 1944 года. Стояла тогда свойственная Подмосковью и всей средней полосе России в это время года промозглая неустойчивая погода со сплошной низкой облачностью и нудными осенними дождями. Мы порой летели на высоте 2080 метров. Поверхность многострадальной, истерзанной войной земли русской менялась под нашими самолетами с калейдоскопической быстротой, так что горькое осознание всего виденного на почти тысячекилометровом протяжении от Подмосковья до Прибалтики у нас произошло только после посадки
На такой высоте сектор обзора пролетаемой местности сужен до минимума, визуальная ориентировка крайне затруднена только секунды давались нам на то, чтобы убедиться, точно ли мы идем по маршруту, внести поправку в курс в случае отклонения от линии заданного пути. Редкие радионавигационные средства самолетовождения из- за их ограниченного радиуса действия на малых высотах практически использовать было невозможно. И вот, в таких сложных условиях, ровно через три часа полета, Миха вывел свою эскадрилью на прифронтовой Шяуляйский аэродром.
Тогда Дорохов допустил к перелету лишь нашу эскадрилью, остальные задержал до выяснения фактической погоды по маршруту, о состоянии которой через условленные промежутки времени радировали на КП и Миша Филиппов воздушный стрелок-радист Салова, летящего в качестве разведчика погоды впереди эскадрильи на пятиминутном временном интервале, и бабуровский флагманский радист Миша Третьяков. А поскольку радиограммы эти свидетельствовали об ухудшении погоды, то остальным эскадрильям перелет был запрещен и перебазировались они на фронт позже в холодном декабре. В связи с ухудшением погоды возник вопрос: вернуть эскадрилью Бабурова обратно или дать «добро» на продолжение перелета в сложившихся условиях? Решение Дорохова было однозначным: перелет продолжать! И когда о своем решении он докладывал командиру дивизии полковнику Лебедеву, то на тревожный вопрос последнего долетят ли, уверенно ответил: «Долетят! Там же штурман Янин!»
Курляндская группировка фашистских войск была зажата войсками 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов между Либавой (Лиепаей) и Тукумсом. Сильно укрепленная линия обороны противника проходила по лесисто-болотистой местности, позволяющей в осенне-зимнюю прибалтийскую слякоть хорошо маскировать и войска, и боевую технику. Очевидно и поэтому наши войска в этих местах несли неоправданные потери от артиллерийских батарей противника при попытках его атаковать. Скрытые позиции вражеских батарей почему-то было затруднительно обнаружить средствами наземной разведки. Вот, наверное, поэтому полку была поставлена задача: 23 декабря 1944 года обнаружить и бомбардировать вражескую артиллерию на участке фронта севернее латвийского городка Скрунда. Очевидно, аналогичные задачи ставились и другим авиационным частям, действовавшим в этом районе.