Присматриваясь к этим людям, Борис все больше понимал правильность и гуманность решения партии не допустить новых кровавых событий. Собственно говоря, говорухинский и все прочие отряды могли бы в короткий срок быть уничтоженными регулярными частями буденновской армии. Но при этом погибли бы тысячи людей, вся вина которых состояла в неграмотности и темноте. Поэтому советское командование решило ликвидировать эти отряды мирным путем. Для этого нужно было оторвать основную массу казаков от белых офицеров.
Они еще командовали здесь, стараясь внушить своим подчиненным, что наступившее затишье вовсе еще не конец войны и складывать оружие рано. Стремление найти какой-нибудь выход вылилось в требование казаков действовать немедленно.
Так или иначе к одному концу! Когда поведете на Ростов?
Однако и сам Говорухин, и заговорщики в подпольном штабе понимали, что немедленное выступление приведет к разгрому.
Господа старики, говорил есаул Филатов, собрав в штабе казаков постарше, я уполномочен вам сообщить, что час нашего выступления близок. Скоро, очень скоро наши братья, получив подкрепления от дружественных нам держав, вступят на свою священную землю.
Старики слушали серьезно, молча. Только один раз, когда Филатов упомянул Врангеля, кто-то из собравшихся сказал:
Без него обойдемся!
Но есаул сделал вид, что не слышал.
Закончив инспекцию в камышах, Филатов провел в штабе совещание. Бахарева никто не приглашал, но он просто пришел и сел рядом с есаулом, ни у кого не спрашивая.
Речь шла о совместных действиях отрядов Говорухина и Назарова. План сводился к тему, что в назначенный день эти два отряда численностью более двух тысяч сабель должны неожиданно ударить с двух сторон и ворваться в Ростов. Есаул сказал, что каждому отряду будут приданы офицеры, которые помогут найти всех коммунистов и чекистов в городе.
Они у нас все на учете, подчеркнул есаул.
Относительно точного времени выступления Филатов сказал, что оно будет определено после прибытия представителя из Софии. Его ждут со дня на день. Слушая выступление есаула, Бахарев старался
взвешивал возможности: заступись он сейчас за поручика, это будет первый шаг тому навстречу, поддержит есаула объявит войну Милашевскому.
И он сделал выбор:
С вашего разрешения, есаул, сказал он, я бы взял на себя миссию объяснить все обстоятельства вашего побега господину полковнику, чтобы Борис сделал паузу, никому не повадно было пачкать своими подозрениями честных людей.
Удар был нанесен, враг нажит, но зато приобретен и союзник. Борис увидел, как удовлетворенно улыбнулся Филатов.
В другой обстановке этот мальчишка схлопотал бы у меня пулю, тихо сказал есаул.
Он еще свое получит, так же тихо ответил Бахарев, я тоже не люблю, когда со мной шутят.
Простите, Борис Александрович, что я так, без приглашения. Была здесь рядом по своим коммерческим делам, сказала она, и не удержалась, чтобы не зайти. Вы знаете, я теперь скучаю без вас.
Борис удивленно поднял брови.
Да, да, не удивляйтесь, продолжала Галкина. Вы так много сделали для меня в трудную минуту. Вообще, мне нравятся люди смелые и решительные. Иван рассказывал мне, как вы там, в станице
Пустяки! прервал ее Бахарев.
Галкина наговорила ему еще кучу комплиментов. Борис молчал, раздумывая: что ей от меня надо? Внезапно Анна Семеновна порывисто подошла к нему и положила на плечо руку.
Я чувствую себя вашей сестрой, сказала она. Мне кажется порой, что я знаю вас давным-давно, с детства!
Я благодарен вам за эти чувства, Анна Семеновна, ответил Борис, осторожно снимая с плеча ее холодную руку.
Боже мой, спохватилась вдруг Галкина, а ведь уже поздно! Надеюсь, Борис Александрович, вы проводите меня? Она заглянула ему в глаза.
Сочту за счастье. Борис учтиво поклонился. Сию минуту, я отдам только распоряжения прислуге.
Борис вышел в переднюю и, постучав в комнату Веры, сказал:
Вера Никифоровна, я вернусь поздно, не запирайте парадную дверь изнутри.
Куда же вы на ночь глядя? ответила Вера.
Я провожу Анну Семеновну.
Когда он вернулся в комнату, Галкина стояла у дверей, покрывая голову черным кружевным платком.
«Не забудь потемнее накидку, кружева на головку надень» шутливо пропел Борис.
На улице Галкина кокетливо взяла его под руку. Было уже почти совсем темно.
А вы как ребенок, заметила Анна Семеновна. Обо всем докладываете прислуге.
Ну, Вера Никифоровна не совсем прислуга, она мне почти что родственница, ответил Борис.
Да, да, я понимаю, многозначительно ответила Галкина.
Едва они отошли от дома, как Галкину, несмотря на теплый июньский вечер, стала колотить мелкая дрожь.
Что это с вами? Борис прикоснулся к ее руке. Вы не больны?
Холодно, голос Галкиной тоже вздрагивал, и страшно!
Чего же бояться, ведь вы не одна!
Да, я не одна, это вы верно, ответила Галкина как-то рассеянно. Они свернули в переулок впереди возле тротуара стоял одинокий извозчик. Борис, не выразив никакого удивления по поводу того, что в глухом переулке вдруг появился извозчик, вообще редкость в Ростове того времени, сказал: