Алексей Александрович, вы забываете, что я еще вам не сказала своего окончательного решения, а до тех пор я свободна и никаких прав
над собою не признаю, я охотно выслушаю завтра все, что вы имеете мне сказать, а теперь я бы просила вас не ссориться с одним из моих лучших друзей, с которым мы знакомы чуть ли не с детства, а вас, Федор Федорович, прибавила она шутливо, прошу не бунтовать у меня, сегодня поздно, поезжайте домой, мы после поговорим.
Эта речь сразу утихомирила Муходавлева, он даже постарался улыбнуться.
Покоряюсь, шутливо воскликнул он, недаром французы давно уже сказали: «Чего женщина хочет Бог хочет!»
Когда мы увидимся? шепнул я Мане на ухо, пока
Муходавлев, провожаемый ее родителями, выбирался на лестницу.
Зачем нам видеться? спросила она, грустно взглянув мне в лицо.
Так надо, нетерпеливо топнул я ногой, говорите скорей когда, иначе я того натворю, чего вы и не думаете.
Ну, хорошо, не волнуйтесь. Завтра я утром поеду к сестре.
В котором часу?
Да часов около двенадцати,
Хорошо же, я буду ждать вас тут на углу, подле будки, я с вами поеду, смотрите же приходите, а пока в задаток. .
И раньше чем она успела опомниться, я крепко обнял ее и порывисто поцеловал в самые губы. Она с испугом отскочила от меня.
Что вы делаете, вы забываете, что я почти невеста другого.
Никогда вы ничьей невестой, кроме моей, не будете, хотя бы мне для этого пришлось свернуть шею четырем
Муходавлевым, помните это, а пока прощайте, до завтра.
Накинув пальто, я поспешно выскочил на лестницу.
Николай Петрович, с лампой, стоял на верхней площадке лестницы и светил спускавшемуся Муходавлеву. Розалия
Эдуардовна стояла подле и приветливо ему кланялась. Со мною оба они простились очень холодно, очевидно, они были крайне недовольны моим поведением, но мне это было безразлично.
Выйдя на улицу, я увидел Муходавлева, он стоял в нескольких шагах, очевидно, поджидая меня.
Послушайте, заговорил он каким-то сдавленным голосом, что вам от нас надо, зачем вы мешаетесь в это дело?
В какое дело? холодно спросил я, останавливаясь против него и в упор глядя ему в лицо.
В дело моей свадьбы. Я хочу жениться на Марии
Николаевне..
Но вы не женитесь, перебил я его.
Почему, кто мне может помешать?
Я! Вы не женитесь, потому что я женюсь на ней, поняли теперь?
Как не понять, но поймите и вы, что я этого не допущу, мне родители ее дали согласие, и она сама почти согласна, я уже разрешение начальства о вступлении в брак исходатайствовал и кое-кому из товарищей сказал, да я теперь из одного сраму не отступлюсь, нет, вы эти пустяки бросьте, не думайте, что Муходавлев из тех, что позволят вертеть собою, у меня, батенька, хохлацкое упрямство, и уже что я раз решил, так и будет, хоть лоб разобью, а на своем поставлю. Думайте обо мне, что вам угодно, но я предупреждаю вас, что если вы не отстанете, то я попросту, без затей, переломаю вам ребра, слава Богу, силы хватит.
Увидим, произнес я, медленно отчеканивая каждое слово, но помните одно, что я тоже не остановлюсь ни перед чем, хотя бы и этим. Говоря это, я вынул из кармана маленький револьвер Лефоше и слегка щелкнул курком.
Зловеще блеснула при лунном свете вороненая сталь дула.
Муходавлев побледнел как полотно и как ужаленный отскочил от меня шагов на пять.
«Трус, мелькнуло у меня в голове, это хорошо».
Милостивый государь, бормотал окончательно перетрусивший Муходавлев, вы просто того.. разбойничаете.. как же вы так это смеете.. я жаловаться буду... это ведь значит покушение на жизнь человеческую. . за это ведь суду предают. . я завтра же градоначальнику донесу на вас.
Можете, холодно ответил я, но помните одно, если
Мария Николаевна будет вашей женой, я пущу вам пулю в лоб, а потом и себе, мне все равно без нее не жить, а ей этим я услугу окажу, овдовев, она будет со средствами и может выйти по любви. Видите, как все это просто. Я говорил так спокойно, точно дело шло о какой-нибудь самой обыкновенной вещи. Хотя Муходавлев и оказался трусом, но тем не менее не настолько глупым, чтобы его было так легко запугать. Когда первое впечатление испуга прошло, он злобно усмехнулся:
Напрасно вы так думаете, что это так просто, поверьте
я не баран, что позволю себя зарезать, меня не напугаете, и от своего решения я не отступлюсь, чем бы вы мне ни угрожали, а теперь прошу вас идти своей дорогой, а не то я позову полицию и вас арестуют, как носящего оружие.
Прощайте.
Прощайте, но помните, все, что я говорил, не одни пустые угрозы.
Ладно, ладно, увидим.
Сказав это, он перешел на другую сторону и быстро зашагал от меня прочь, бормоча что-то себе под нос.
Я всю ночь не мог заснуть. Если бы вчера кто-нибудь спросил
меня, люблю ли я Маню настолько, чтобы жениться на ней, я бы затруднился ответом, но теперь я просто весь сгорал от безумной страсти. По крайней мере, мне так казалось. При одной мысли, что она может быть женой
Муходавлева, который по праву мужа запретит ей видеться со мною, и я таким образом навеки потеряю ее, меня бросало в холод. Я вскакивал с постели и в темноте принимался ходить из угла в угол, сжимая кулаки.