Я, естественно, не отвечал.
Стюард мягко спрыгнул на брезент и... исчез в приготовленной ловушке. На том месте, где он провалился, было вынуто столько ящиков, брезент был отпущен так, чтобы человек исчез с головой.
Воспользовавшись тем, что луч скользнул на мгновение в сторону, прыгнул на скобы, повис на руках и оттолкнул ногой стюарда. Он отлетел к пирамиде ящиков, которые с шумом погребли его под собой.
Не став дожидаться, когда стюард придет в себя, я на мгновение выпустил скобы, подхватил лежавший у борта пистолетик, сообразил, что это газовый, резво полез наверх. Успел подставить плечо под захлопывающуюся крышку, взвыл от боли, напряг до отказа мышцы, уперся головой так, что фуражка наползла на уши.
Полундра! прохрипел я.
Тот, сверху, не мог дожать крышку, но и я был не в силах открыть ее. Я выставил дульце в щель, нажал на спусковой крючок.
Бахнуло не очень громко, зато крышка тотчас поддалась.
Чиф схватился руками за горло, закашлялся и, бросившись к скобам, стал подниматься на палубу.
Я отшвырнул пистолетик, задержал дыхание и, чувствуя в носу тяжесть газа, вывалился наружу, перекатился в сторону, резко выдохнул. Скорей, скорей наверх!
Пошарил вокруг себя, нашел фуражку, нахлобучил, бросился вслед за чифом.
Полундра!
Чиф уже протискивался в тамбуре, выползал на палубу, когда по трапу к носовому трюму сбежал Никитин.
Что происходит, чиф?
Полундра! донесся до Никитина мой вопль.
Чиф сиганул в сторону. Никитин преградил дорогу.
Что происходит?
Тут я вывалился па палубу. Увидев чифа, заорал что было сил:
Держи!
Чиф, словно обожженный плетью, бросился на Никитина, ударил головой в живот, отшвырнул в сторону и, махнув через фальшборт, исчез.
Я бросился за ним, навалился грудью на фальшборт и увидел, как чиф, цепляясь руками и ногами за ячейки предохранительной сети, скатился до уровня причального бруса, выкарабкался на причал.
Стой! крикнул часовой, стоявший у носового швартова.
Держи! поддержал я.
Краем глаза успел заметить группу подходивших к судну грузчиков. Среди них был кто-то в оранжевой косынке...
За моей спиной Никитин, согнувшись пополам, поднимал с палубы портфель, рации...
Чиф мчался по причалу. Налетев вихрем на часового, сбил его с ног.
Звони на КПП! крикнул Никитин часовому у трапа. Тот уже вертел диск телефона.
Я резво, будто проделывал это каждый день, спускался по предохранительной сетке.
Здоровенный грузчик, разинув рот, смотрел на меня снизу.
Гуляем? хохотнул он.
Так это ж Юрка Хорунжий! сказал кто-то. Юра, в чем дело? Помочь?
Чиф уже мчался назад видно, с той стороны путь был перерезан.
Страх удесятерил его силы. Смерчем налетев на грузчиков, сбил, как кегли, двух, помчался дальше.
Я бросился вслед. Зафиксировал на бегу удивленное лицо Юли, машинально поднял руку «привет!»
Чиф уходил все дальше.
Держи его!
Меня хотел укокошить!
Чиф тоже слышал мой крик, и это подстегнуло его. Он свернул ближе к причалам, проскочил между вагонами движущегося состава, сбил висевшего на ступеньках железнодорожника. Выскочил на открытую складскую площадку, заметался между штабелями, попал в тупик, рванул наверх, пробежал по ящикам, спрыгнул на бочки, на четвереньках быстро пополз по длинной трубе.
Я потерял его из виду. Обежал складскую площадку, повернул назад, и тут чиф выпорхнул из трубы у меня под носом.
Стой!
Чиф рванул в сторону мастерских. Он не знал порта, и я был уверен, что еще немного и загоню его в тупик. Недалеко отстав, вслед за мной бежал пограничник.
Мои настойчивые крики насторожили внимание швартовщиков дяди Миши и его напарников. Они шли со стороны двухэтажного домика, где находилась картография и комната отдыха швартовщиков.
Дядя Миша и его напарники увидели чифа, заулюлюкали, рассыпались цепью, расставили руки; показались чифу страшней, чем были на самом деле, и он, метнувшись вправо, чуть не налетел на трубы возле площадки, где сохла мешковина. Юркнув между будочками сварщиков и металлоконструкциями, сдуру вылетел на трап, который вел на корму сухогруза. Сзади этаким тайфуном летел я, и чифу не оставалось ничего иного, как единым духом вознестись на палубу, возвышающуюся над водой на добрый десяток метров.
«Готов!» подумал я, следуя за ним. С судна бежать некуда. Главная забота не дать спрятаться. Найти на такой коробке дело непростое.
На ходу оглянулся. За мной дружно бежало с полдюжины.
Помощь налицо. Взбежал на корму, уже не заботясь о тылах. И тут со всего маху налетел на парня, который выходил из надстройки с бутылкой молока и куском булки. Ударившись о палубу, бутылка разлетелась вдребезги.
Перекрой трап!
Шо за шум? оторопел парень.
Я уже бежал по коридору надстройки, а парень спрашивал поднимавшихся следом:
Шо за делегация? Шо за беготня на вверенном мне судне?
Бандита ловим! ответили снизу.
Наугад толкая двери, заглядывая в каюты, я бежал по коридору. Одни двери распахивались под ударами, другие были заперты. Это сбивало с толку.
В одной из кают сидел моряк, штопавший носки при свете настольной лампочки. Оставив ошарашенного моряка переживать столь бурный визит, я помчался дальше. Дальше. Дальше. Где он? Где? Куда подевался? На безлюдном ремонтируемом судне он в такую щель забьется за полдня не сыщешь.